Она устало кивнула. Он улыбнулся ей, и она вспомнила, как умел он рассмешить ее своими глупыми шутками, когда она еще была юной девушкой.
– Леди Изабель, – мягко сказал он. – Отпустите кинжал. Я не позволю им причинить вам вред. Это ошибка. Никто вас не обидит.
Она представила себе трупы во дворе замка, содрогнулась. Столько мертвых, раненых, а перед ней стоит Дэвид Каммингз и обещает милосердие, которого еще никому не приходилось испытать. Она вновь не без усилия подавила приступ тошноты.
– Леди Изабель! Вы слышите? Отдайте мне ваш кинжал! Это я, Дэвид Каммингз.
Он снял шлем. Его волосы, мокрые от пота, слиплись.
На лице запеклась кровь, обезображивая его правильные черты. Он улыбнулся, протянул руку:
– Вы же знаете меня, Изабель! Покачав головой, она тихо прошептала:
– Я знала когда-то молодого человека, очень доброго, который однажды сказал, что любит меня больше всех на свете.
Рука Дэвида опустилась, в глазах появились огоньки гнева.
– Война, Изабель. Если вы сердитесь из-за того, что убит ваш слуга, я закажу мессу за упокой его души.
Ее пальцы вновь с силой сжали кинжал.
– А другие души? Женщины и дети? Трупы которых лежат в пепле и грязи? За упокой их душ тоже отслужат мессу?
Дэвид нахмурился. Один из его солдат выругался себе под нос.
– За врагов не молятся, – ответил Каммингз.
– Почему же Вильяму Уоллесу хватало благородства, чтобы отпевать убитых врагов?
Ее голос стал еще более решительным.
– Он даже приказал повесить несколько своих сторонников, которые совершили святотатство в Хексхэм Прайори в Нортумберленде. Англичане так же благородны, как и шотландцы?
– Да, – выдохнул Дэвид, сделав шаг вперед. – Так же благородны, как и гнусный предатель, который убил Реда Каммингза в Грейфрейском храме.
Изабель замерла, осознавая, что допустила ошибку, непростительную ошибку. Она лишь разозлила Дэвида, да еще в присутствии солдат.
Хотя лучше было бы, если бы она отдалась на его милость и просила пощады. Но теперь она зашла уже слишком далеко.
Дэвид сделал знак одному из людей, и тот осторожными шагами двинулся вперед, не спуская глаз с кинжала Изабель. Она тяжело дышала, продолжая сжимать оружие. Другой воин стал обходить ее.
Резкий крик, донесшийся из коридора, заставил ее вздрогнуть, один из солдат успел воспользоваться этим моментом и схватил ее за запястье. Он выхватил кинжал. Глаза его светились торжеством.
– Отпусти ее, – приказал Каммингз.
Солдат бросил на него быстрый взгляд, прежде чем отпустил Изабель, слегка толкнув, отчего она чуть не упала.
Когда Изабель вновь обрела равновесие, она в упор посмотрела на Дэвида:
– Если ты тронешь меня, Дэвид Каммингз, то Дэллас будет искать тебя по всей Шотландии. И нет такой норы, куда ты мог бы скрыться от моего мужа.
Глаза Дэвида стали жесткими, он молча смотрел на нее в течение нескольких секунд. Один из солдат пробормотал проклятие в адрес «подлых Макдональдов», но Дэвид сделал ему знак замолчать. Потом он приказал вынести из комнаты труп. Изабель отвела глаза, когда Бэлфора взяли за ноги и поволокли. Дверь за воинами закрылась. Взгляд Изабель был прикован к луже крови.
Нахмурившись, Дэвид подошел к столу, присел на край, глядя на Изабель.
– И что мне теперь с тобой делать? Твои слова слышали.
– Да? Думаю, что их повторяют на каждом углу в Килдрамме… Нет, во всех селах Шотландии.
Дэвид покачал головой. Без шлема он больше походил на того Дэвида, которого она когда-то знала.
– Ты никогда не умела вовремя прикусить язык, – заметил он. – Если бы я женился на тебе…
Ее брови поползли вверх, когда он неожиданно осекся.
– Если бы ты женился… И что? Что бы ты тогда сделал, Дэвид Каммингз?
Он встал, глаза его отливали холодным блеском.
– Это уже неважно. Я не женился на тебе, ты вышла замуж за Макдональда.
Она рассмеялась.
– Да. И я этому рада. Хотя мне потребовалось немало времени, чтобы понять, что мой муж – человек чести.
В его голосе прозвучала ярость.
– Чести? Дэллас Макдональд? Ты с ума сошла. Он преступник, убийца, Он похитил тебя, ты забыла?
– Нет, не забыла.
Она подошла к нему ближе, в голосе ее зазвенело волнение.
– Я также не забыла, что долгие месяцы ждала, что мой жених приедет за мной, спасет меня от человека, которого я боялась. Я ждала. Но ни слова, ни знака. Ни от моего жениха. Ни от отца, ни от брата.
Почувствовав угрызения совести, Дэвид покраснел.
– Мы не могли. Было слишком опасно даже попытаться…
– Слишком опасно было предложить выкуп? Послать записку, письмо?
Ее насмешливый тон задел его за живое, и он пробормотал сквозь стиснутые зубы:
– Я не стал бы торговаться с человеком, подобным Дэлласу Макдональду.
– Почему? Ты предпочел, чтобы я вышла за него замуж?
– Нет, – он отвернулся. – Я не думал, что он женится на тебе.
– А что ты думал? Если Дэллас такой подлый, то он просто изнасилует меня и отправит обратно. Использованную и уже никому не нужную. Не так ли?
Изабель язвительно рассмеялась:
– Он не насиловал меня. Я отдалась ему по доброй воле.
– Черт тебя побери! – зарычал он.
Она отступила на шаг назад. Глаза Дэвида сверкали огнем.
– Ты грязная предательница!
– Да? Может быть, было благороднее вонзить в себя кинжал? Странно, но когда я была пленницей Дэлласа, мне не приходила в голову эта мысль.
Дэвид схватил ее за руку.
– Прекрати. Если ты скажешь еще слово, я не смогу быть милосердным.
– Я уже видела, каково ваше милосердие. Я готова встретить свою судьбу, Дэвид Каммингз.
Несмотря на эти слова, сердце Изабель билось, как у загнанного зайца. Странно, что Дэвид не слышит этого бешеного стука. Его лицо побелело, полосы крови на щеках казались боевой раскраской.
Он резко отпустил ее, сделал шаг назад, как будто приготовившись к чему-то.
– Мои люди слышали твои слова, Изабель. Ты должна будешь публично отказаться от них, а также отречься от Дэлласа Макдональда и его рода.
– А если я не соглашусь?
– Тогда тебя бросят в тюрьму до тех пор, пока ты не передумаешь. Тебе не разрешат ни с кем говорить. А если ты захочешь сбежать, – глаза Дэвида холодно заблестели, – ты поставишь под угрозу жизнь своей невестки, которая ждет ребенка.
Изабель почувствовала, что кровь отхлынула от ее лица.
– Мэри? Она здесь?
– Нет. В Инверлоке, куда отвезут и тебя. Ты готова проявить благоразумие и сделать то, что нужно?
Она увидела в его глазах удовлетворение, ощущение того, что она сдается. Неужели этот человек
