широко улыбнулась Рейчел. – Получилось совсем как внезапная высадка десанта, – сказала она, довольная своими решительными действиями.
Рейчел немножко запыхалась.
– Анна, тебе бы надо немножко полегче с ними. Анна презрительно фыркнула.
– С шести до десяти часов утра, пока я находилась в этом курятнике, мне пришлось выслушивать, как мои соседки по палате только и говорили о своих морозильниках на кухне. Потом они перешли к обсуждению, какими пеленками лучше всего пользоваться. После этого начались бесконечные дебаты на тему сухого молока, перешедшие в соревнование по бахвальству, чей муж имеет самую лучшую машину. Я думала, что свихнусь. Затем мне пришлось облазить весь этаж, прежде чем я отыскала своего малыша. Какая-то идиотка-медсестра отвезла его посреди ночи невесть куда. Когда я обнаружила его, он орал благим матом, и был весь в слезах. Бедное мое дитя. Но те женщины, Боже мой, было такое ощущение, что меня заперли в сумасшедший дом.
– Как-то раз и я была одной из таких сумасшедших, Анна.
– Это в самом деле так ужасно? Рейчел утвердительно кивнула.
– Если ты живешь в мире ползунков и маленьких детей с мужем, которого, как правило, нет дома, твой мир сужается и сужается до тех пор, пока ты не почувствуешь себя способной говорить только о кухонной раковине и ни о чем больше. Может, и не у всех так, но у меня случилось именно так.
– Слава Богу, что у меня есть выбор не быть уважаемым членом общества. Возможно, существуют многочисленные фракции и комитеты, чтобы в будущем оградить таких людей, как я, от рождения детей, но, по крайней мере, у этого малыша не будет бешеной мамаши, впивающейся от скуки в него своими зубами и сосущей его жизненные соки, что придаст ей достаточное количество энергии, позволяющей измерить габариты своего холодильника.
Рейчел рассмеялась:
– Ты преувеличиваешь, Анна. Но, да, твоему малышу повезло. Дому приходилось тяжко: он вынужден был метаться между вредоносным баловством Юлии и моим образом жизни, одурманенным валиумом. Если бы я начала все с самого начала, то никогда бы не стала жить в доме только с мужчиной.
Ни за что в тот период, когда ты растишь детей. Именно тогда тебе больше всего нужно общение с людьми.
Анна крепко прижала младенца к своей груди.
– Крошечка ты моя, – тихонько пробормотала она себе под нос.
– Привет, милая, – сказала Вера, ничуть не возмутившись их неожиданным появлением.
Анна засмеялась:
– Ты догадывалась.
Рейчел взглянула на кухонный стол. Вера накрыла стол на троих. Анна покачала головой.
– Ты непредсказуема, мама. Давайте подумаем, как нам назвать крошку. У меня уже было приготовлено имя для девочки. Я собиралась назвать ее Джоанна, но совсем не пыталась придумать имя для мальчика. А получилось все довольно глупо. Однако, чему быть, того не миновать, поэтому нет абсолютно никакой разницы.
Весь обед они втроем подбирали имя.
– Как вам нравится Жиль? – предложила Вера.
– Нет, – отклонила Анна. – Слишком уж на французский лад.
Наконец Вера сказала:
– А что, если Сэм?
– То, что надо! – обрадовалась Анна. – Просто Сэм. Пойду принесу его. Слышу, как он уже заливается оттуда.
Медленно Рейчел выздоравливала и восстанавливала душевное равновесие. Некоторые дни она умудрялась провести, ни разу не всплакнув. Случалось, что строки из книги или сцены по телевизору, или просто вид двоих людей, обменивающихся рукопожатием на улице, оказывалось вполне достаточным, чтобы выбить ее из колеи. Однако постепенно боль утихала и становилась терпимой. Она каждый вечер разговаривала с Сарой, иногда – с Домиником, когда заставала его дома. Юлия спрашивала ее о мебели.
– Я обговорю это с Чарльзом, когда вернусь из Нью-Йорка.
По голосу Юлии она определила, что та была вне себя, услышав об этом.
– Нью-Йорка?
– Да. Я собираюсь пожить там какое-то время, – елейным голоском пропела Рейчел. – Погощу у Муни.
Юлия повесила трубку.
– Не знаю, что происходит с этой взбалмошной девицей. Она, видите ли, собирается в Нью-Йорк, Чарльз.
Чарльз нахмурился.
– Она же не в том состоянии, чтобы куда-нибудь ехать. Я же говорил доктору Принглу, что, если что- нибудь с ней случится, я во всем обвиню его. Представить только, прервать мои обязательства. Какая халатность. Она промотает все свои денежки и снова сядет на мою шею.
Чарльз позвонил Муне в тот вечер.
– Слышал, что Рейчел собирается у тебя погостить, Муня.
