великий грех.
Собравшиеся девочки стыдливо опустили головы. Многие из них только об этом и думали от исповеди до исповеди, где немного избавлялись от чувства угнетавшей их вины.
– Господи, помилуй меня. Я согрешила.
– Как ты согрешила, дитя мое?
– Нечестивыми мыслями, отец.
– Три раза прочти «Во славу Девы Марии» и «Отче наш».
Так Анна рассказывала Рейчел (та не была католичкой), что ей нужно было говорить.
– Какие нечестивые мысли? – допытывалась Рейчел.
Анна отказывалась давать разъяснения.
К этому времени девочки были уже старшеклассницами. Их перевели к другим девочкам, возрастом старше их, многим из которых предстояло держать экзамен по программе повышенного уровня. В старшей группе занимались девочки от тринадцати до восемнадцати лет. Постепенно Рейчел узнала своих новых сокурсниц. В порядке вещей здесь было иметь свою «пассию». Обычно это означало, что молодые писали записки своим возлюбленным среди старших девочек и подсовывали их под подушки. Анна стала поклонницей Валерии, очень симпатичной девочки из пятого класса. Рейчел считала эту манеру отношений довольно странной. Анна просто свихнулась из-за Валерии.
Каждую среду вечером в зале устраивали танцы. Это регулярное событие означало, что все девочки переодевались, меняя форму на нарядное платье, и собирались все вместе в большом танцевальном зале, где когда-то, должно быть, проходили роскошные светские балы.
А теперь здесь распоряжалась госпожа Мэллой, которая колотила по старенькому роялю «Бродвуд» и выкрикивала:
– Медленно, раз-и-два-и, быстро, раз-и-два-и… Нет, Вирджиния! Правая нога! Где у тебя правая нога?
Каждый раз тут собиралось не менее пятидесяти пар девочек, кружившихся по залу и вполголоса бормотавших: «Быстро, быстро – медленно» – для стремительных па и «Раз, два, три, подскок» – для польки. Но как только наступала очередь вальса, над залом витало мечтательно-романтическое настроение. Рука об руку, прижавшись друг к другу грудью, девичьи пары двигались в безмолвной гармонии. Воздух пронизывала тоска по страсти нежной.
Рейчел отметила, что Анна чаще отдавала предпочтение танцевать в паре не с ней, а с Валерией.
– Почему ты больше не танцуешь со мной? – как-то спросила она Анну.
– Ну, трудно тебе объяснить.
– Что трудно? – настаивала Рейчел. – Что ж тут особенно трудно?
Рейчел не раз уже замечала до этого, как в перемены, а чаще по выходным Валерия приходила в спальню и проводила время с Анной. Приглядываясь к другим девочкам, Рейчел видела, что многие любовные союзы стали настолько тесными, что в них не оставалось места ни для каких внешних дружеских отношений. Это было совсем не так, как прежде в младшей группе: «закадычные» друзья встречались, чтобы «понарошку» поиграть среди рододендронов в состязания лошадок. Теперь здесь, в старшей группе, девочки ходили взявшись под руки и перешептывая на ухо друг другу важные секреты. Лукавые улыбки, смешки.
Рейчел в танцевальном зале была нарасхват, так как, благодаря своему высокому росту, могла в танце вести за мальчика. Иногда она чувствовала недовольство своей разочарованной партнерши из-за того, что не удавалось доставить в нужной степени нечто тайное, доступное ощущениям только избранных посвященных.
Рейчел мучилась над постижением этой загадки, пока не проснулась однажды утром очень рано. На кровати у нее спал школьный кот Черныш. Рейчел лежала на спине, а кот – у нее в ногах. Ей было приятно от громкого кошачьего мурлыкания. В голову пришла мысль, что станет еще приятней, если положить кота под одеяло, чтобы шелковистая шерсть кота касалась голых ног. Кот ничего не имел против перемены своего местоположения и через несколько минут устроился в теплой темноте.
Привлеченный слегка напоминавшим рыбный запахом самки, кот начал лизать у Рейчел клитор. Мгновенно девочку пронзило чувство острой вины, но кот продолжал лизать и урчать, а Рейчел понимала, что у нее нет иного выхода, кроме как спокойно лежать и не сопротивляться, сжимая и разжимая ноги, пока не спала волна возбуждения, заставившая ее содрогнуться всем телом. Когда все прошло, она прогнала кота прочь. Исподтишка оглядев комнату, она успокоилась: никто не заметил случившегося. Сев на кровати, Рейчел задумалась.
– Так вот в чем дело, – мысленно сказала она. – Вот где собака зарыта. – Вдруг внезапно она приобщилась к скрытому глубинному таинству, бродившему и бурлившему внутри казавшегося, на первый взгляд, спокойным потока жизни монастыря.
– Анна, – сказала она в то утро, – у тебя есть нечестивые мысли о Валерии.
Анна густо покраснела.
– Не будь идиоткой, Рейчел.
Но Рейчел теперь все понимала. Она видела, как эти девочки притворялись, будто борются. Видела, как они затаили дыхание, содрогаясь друг у друга в объятиях. Она сама постигала правила этой игры, флиртуя и поддразнивая. Но самыми долгожданными для нее стали ночи, когда она, обзаведясь фонариком, засунув пальцы между ног, читала под одеялом «Унесенные ветром» или исторические романы, полные истосковавшихся в одиночестве женщин и господствующих тиранов-мужчин. Страницы таких книг были порваны и истрепаны. Они составляли основной элемент в рационе всей школы. Некоторые девочки воображали себя переброшенными через седло рыцаря в полных доспехах, странствующего по королевству. Другие превращались в вечных соблазнительниц, как Скарлетт О'Хара. Рейчел любила все эти книги. Благо, в библиотеке их было полно. Библиотекарша брала каждый новый роман, без всякой задней мысли ставила книгу на полку. Сама она этих романов никогда не читала, а обложки у них были милые и привлекательные.
