Он подошел к угловому шкафу в столовой, который отделялся от кухни аркой.
– Чарльз! – воскликнула Рейчел. – Анна звонила. Она хочет, чтобы я пошла на одно из ее собраний свободных женщин. Что ты скажешь?
– Думаю, это чепуха, Рейчел. – Он вернулся на кухню. – Весь этот бред о том, как мужчины угнетают женщин. Скажи, я угнетаю тебя?
– Конечно, нет, Чарльз, – она серьезно посмотрела на него. – Я думала, собрание о контрацепции и абортах могло бы показаться интересным. Оба направления сейчас активно развиваются, там делается много новых научных открытий. Мне кажется, что женщинам следует разрешить делать аборты, если они этого хотят.
– И я точно такого же мнения, но поверь мне, Рейчел, все эти женщины погрязли в политике. Это вовсе не для тебя. Спорим, что ты не знаешь, сколько мужчин в кабинете премьер-министра? Так?
Рейчел покраснела.
– Конечно, не знаю. Я совсем отстала в таких вещах. Думаю, ты абсолютно прав. Все равно мне там будет скучно, так как я совершенно далека от политики, скорее всего, я ничего там не пойму.
– Чувствительная дамочка, – сказал Чарльз. – Иди сюда. Давай выпьем.
– Пристрастились к бутылке, понятно, – сказала Юлия Чарльзу, не успев открыть дверь.
Чарльз поцеловал мать в щеку и пожал руку отцу, который стоял, не зная, куда себя деть, в ярко освещенном маленьком коридорчике, оклеенном оранжево-коричневыми обоями с геометрическим рисунком. Это всегда ставило Уильяма в тупик, ибо, по его разумению, было противоестественно иметь в каждой комнате разные обои. От них всегда становилось жарко.
– Проходите, – пригласила гостей Рейчел. – Я попрошу Сару выйти, чтобы пожелать доброй ночи.
Сара неохотно оставила свой игрушечный домик, чтобы выйти пожелать спокойной ночи бабушке с дедушкой. Ей нравился Уильям, от которого пахло свежестью, а не кислятиной, как от большинства приходивших в дом мужчин. Она подбежала к нему и уселась на колени.
– Как поживает мой кругленький леденец? – спросил он, тормоша ее.
– Она становится и впрямь на него похожа. В самом деле, Рейчел, тебе следовало бы последить за режимом ее питания. Помнишь, у Элизабет всегда были проблемы с весом.
– Как Элизабет? – спросила Рейчел. – Что-нибудь от нее слышно?
Лицо Юлии помрачнело.
– Нет, ничего, – перебил Уильям. – Мы думаем написать в миссию, в Найроби. Последний раз мы слышали о ней, когда в страну вернулась какая-то их группа, так ведь, мама?
Юлия улыбнулась.
– Здесь не о чем беспокоиться. Думаю, она нашла себе какого-нибудь приятного молодого человека, и ей теперь стало слишком некогда, чтобы писать письма.
– Смешно, если это окажется огромный негр с кольцом в носу, – Чарльз заливисто рассмеялся. – Представьте… – он запнулся, увидев лицо матери. – Извини, мама, это была шутка.
– Не понимаю, почему Элизабет нельзя выйти замуж за негра? – сказала Рейчел. – Там, наверняка, не так уж много белых людей вокруг нее. Какая разница, я всегда говорила, что вполне возможно, в вашей семье была еврейская кровь. Взгляни на свой нос. – Температура в комнате, казалось, упала до точки замерзания. – Ладно. Мне нужно уложить Сару. Поцелуй дедушку, Сара.
Сара спасла ситуацию, принявшись шумно обнимать дедушку, потом бабушку. Рейчел уже звала ее сверху, как вдруг услышала голос Юлии:
– Не знаю, когда только эта девчонка научится приличным манерам, Чарльз. Я тебе говорила об этом в самом начале. Она сдерживает твою карьеру. Люди не прощают глупых замечаний. Тебе нужна чуткая жена, если ты собираешься чего-то добиться в этой жизни. Евреи. Мы действительно евреи.
– Извини, мам, она же не нарочно.
«Ну, и черт с ним, – подумала Рейчел, продолжая подниматься по лестнице. – Почему бы ему не принимать всегда ее сторону?».
Она положила Сару в кроватку.
– Не расстраивайся, мамочка, – Сара обвила ручонками шею матери. Рейчел крепко прижала дочь к себе.
– Не волнуйся. Просто мамочка немного устала. Вот и все. Спи.
– Как тетя Мэри? – поинтересовался Чарльз, как только они сели за стол. Рейчел еще раз окинула взглядом стол. Все было в порядке. Чарльз с матерью разговорились обо всех членах семейства.
– Джозеф умер, – сообщила Юлия. – Говорила я тебе или нет?
– Да. Бедняжка тетушка Мэри. Мы с ней давненько не виделись. Она была замечательной тетушкой, когда я был совсем маленьким. Это, пожалуй, единственный человек из всего клана, кого я мог выносить.
– Чарльз, не будь таким жестоким. Кровь гуще воды, и, если твоя жизнь окончится крахом, если ты попадешь в сточную канаву, твои родственники всегда примут тебя.
От внимания Рейчел не ускользнуло, как Юлия тщательно протерла нож и вилку о край скатерти.
– Уильям, – встрепенулась Рейчел, – у меня для вас есть пиво, оно в кухне. Пойду принесу, – Рейчел прошла в альков и встала за кухонный прилавок. Наливая пиво, она наблюдала за оживленной беседой Чарльза с матерью. Вдруг ей стало невыносимо одиноко, когда она подумала о том, что они с Чарльзом давно уже вот так не разговаривают друг с другом. Практически ни разу с тех пор, как поженились. Она
