- Жить с тобой здесь, - ответил Майкл, покрывая поцелуями ее лицо и шею.
- Сейчас?! Здесь?! - попыталась возразить девушка, но он поцелуем закрыл ей рот.
- Судьба послала мне желанную женщину - это прекрасно! - прошептал Майкл.
Вдруг почти рядом с ними раздался снова чей-то жалобный голосок, будто заплакал малыш.
- Ты слышала? - спросил Майкл.
- Да, - еле слышно произнесла Элиса.
- Кто это?
- Не знаю...
- Но ты тоже слышала?
- Да...
Кто-то снова близко от них не то хихикнул, не то чихнул. Послышалось легкое покашливание, похожее на птичий клекот...
- Страшный дом, - прошептала Элиса, прижимаясь к Майклу.
Она нечаянно задела рукой за какую-то странную сеть, свисающую со стола. На пол посыпались тарелки, блюдца, старые книги, гравюры.
- О, боже! Полно барахла, - простонала девушка.
- Это старый хозяин дома... Он был любитель собирать всякий хлам, - сказал Майкл. - Его звали Том Санди...
- Том Санди? - удивилась Элиса.
- Да... Кажется, в молодости он был неплохим художником... да ты, наверное, о нем слышала?
- Да, слышала, - ответила девушка.
Она вспомнила, что когда-то на одной из выставок, вместе с отцом видела картины этого художника. Они показались ей очень необычными и даже зловещими. На одной из них был изображен голубой цветок с четырьмя или пятью лепестками. На другой - какой-то человек в мантии и шляпе, держащий в руке, словно зажженную свечу, пучок синевато-стальных пяти или четырехлепестковых цветов... Одна из картин называлась «Цветок клевера».
- Так вот... Он был чудаковатый, странный такой мужик, потом спился... вроде бы, даже убил свою жену.
- Чудаковатый, странный, - передразнила Майкла Элиса, - вроде тех, кто ездит на мятых грузовиках и зарабатывает тем, что красит дома?
Майкл рассмеялся и крепко прижался к ее губам.
- Давай посмотрим, что в этом ящике? - предложил он, указывая на сундук, стоящий в самом темном углу подвала.
- А может, не стоит? - прошептала Элиса, держа его за руку.
- При условии, конечно, что ты не боишься, - улыбаясь, добавил Майкл.
- Я?! Боюсь! Дай-ка мне сюда ломик... Я первая его открою!
Девушка схватила в правую руку первый попавшийся на глаза железный прут и решительно подошла к сундуку.
- Возьми лучше вот это! - посоветовал ей Майкл и протянул молоток.
- Молоток? - переспросила Элиса. - Хорошо... Можно и молоток.
Она занесла руку для первого удара по железной крышке старого сундука, но в эту минуту с улицы донесся дикий крик Толстяка.
- А-а-а-аа! - загудел подвал.
- А-а-а! - вскрикнула Элиса, выронив из рук молоток.
- По-моему, это Толстяк свалился со стремянки! - крикнул Майкл.
Взявшись за руки, они выбежали из подвала и первое, что увидели они перед собой - была синяя физиономия Толстяка с разинутым ртом и ошалевшими глазами.
- Ты упал со стремянки? - быстро спросил Майкл. - Не отвечай. Я вижу - упал...
- Но нет... - начал было Толстяк.
- Ничего, ничего, - подбадривал его Малыш, размазывая краску по его одежде, - синий - сейчас самый модный цвет... Я видел... в журнале мод...
- Там есть ванна, - сказала Элиса, - рядом с кухней, по крайней мере... кажется, что там ванна, - добавила она, подумав.
- Я не люблю синий цвет, - хныкал Толстяк, хлопал ладонями себя по лицу.
- Ничего, ничего, - утешал его Майкл, - я сам видел... в журнале мод, честное слово.
Выкрасив себя в синий цвет, Толстяк спустился в подвал. Он искал ванну. Искал и не находил.
«Сегодня полнолуние» - внезапно раздался голос за его спиной. Толстяк оглянулся.
- Эй! Кто здесь? - спросил он. Никто ему не ответил.
Затем, спустя мгновение, он услышал чьи-то быстрые шаги, словно кто-то поднимался или спускался по лестнице. Он увидел человека, который нес в руках растение высотой в человеческий рост. С цветами синевато-стального цвета. «Да ведь это бывший хозяин дома, дядюшка Том», - пронеслось в голове у Толстяка. Между тем человек, несший цветок, положил растение на старый сундук, стоящий в темном углу подвала и сказал:
- Это самый крупный экземпляр данной породы. Я бы сам никогда не поверил, что это может быть! Это - цветок клевера.
- Том, куда же ты пропал? - спросил Толстяк. - Где ты был?
Мужчина провел рукой по своим волосам, поиграл рыболовным крючком, лежащим на столе и с утомленным видом пожал плечами.
- Не знаю, - после паузы ответил он.
В дверях показалось еще чье-то бледное лицо. Это был покойный отец Толстяка.
- Отец, - прошептал Толстяк и шагнул было ему навстречу. Но лицо вошедшего оставалось старчески спокойным. Он налил себе стакан вина, выпил вместе с Томом Санди, и они начали о чем-то страстно спорить.
До Толстяка долетали отдельные фразы их разговора. Они говорили об удивительных способах ловли рыбы на лесном озере. О неизведанных озерных глубинах. О крыльях птиц. О бабочках. О цветах. О клевере.
- Сегодня, наконец, я постиг главное! - сказал Том Санди.
Ничего не понимая, Толстяк смотрел на него. Он был настолько поражен странным видением, дрожащим звуком еле уловимых слов, что лишь наполовину понимал их смысл.
- Любовь - наибольшая глубина на земле, когда-либо измеренная человеческим инструментом, - говорил Том Санди. В его словах заключался какой-то призрачный двойной смысл... Как будто за говорившим стоял кто-то незримый и говорил его устами.
Толстяк не мог отвести взгляда от лица Тома: оно вдруг стало таким призрачным и ненастоящим!
Толстяк закрыл на секунду глаза. И увидел вокруг синие огоньки... Ему вдруг припомнились картины, написанные Томом Санди, картины, которых он, Толстяк, понять не мог, но смутно чувствовал, что они полны чего-то такого, чего не было на земле.
Том Санди тем временем оторвал от гигантского растения, которое принес с собой один лист и стал крутить его в руках.
- Какая драгоценность, - произнес отец Толстяка, разглядывая лист, который держал в своих ладонях Том.
- Да... - произнес Том Санди. - Я теперь знаю захватывающее чувство победы... Чувство гордости и могущества. Чувство силы.
- Наверно для науки это имеет тоже большое значение? - сказал его собеседник.
