– То-чан, давай поженимся?
Девушка замерла, напряглась, потом тихо ответила:
– Не дразни меня.
– Я не дразню! – начал настаивать принц. – Я серьезно. Свадьба сорвалась, невеста расстреляна, теперь он снова подыскивает мне жену. Ему срочно и позарез нужны наследники. Любые!.. Только не я… Почему мы не можем сотворить их? Мы же любим друг друга.
Томое выскользнула из его объятий. Села на низкой узкой кровати.
– У тебя еще не прошла досада на отца. Ты хочешь насолить ему, женившись на своей подчиненной. На нищенке… Завтра ты будешь рассуждать по-другому.
– Тогда давай поженимся сегодня ночью, – предложил Теодор.
– Это невозможно…
– Но мы же любим друг друга! Что еще надо? Ответом было молчание. Чувствуя, что он, по крайней мере, смутил ее, принц решил нажать.
– Это вовсе не назло отцу. Если бы я хотел досадить ему, я объявил бы об этом публично. Чтобы все знали… Мы можем оставить наше бракосочетание в секрете. Он ни о чем не узнает.
– Ну уж! – недоверчиво возразила она.
– Ну.. – Принц поискал решения. Он готов был схватиться за самую безумную или наивную идею. – Нам поможет Индрахар. Он сумеет сохранить эту новость в тайне. Некоторое время… Такаши может узнать об этом, когда наши дети станут совсем взрослыми. Тогда уже будет слишком поздно предпринимать какие- нибудь меры. У династии появятся наследники, их придется узаконить. Он, возможно, заявит, что это был его собственный план, что так и было задумано. Тем самым будет сохранено лицо…
И на этот раз Томое не ответила, только положила руку ему на бедро.
– Скажи – да, то-чан.
Она пощекотала его. Теодор изогнулся, начал отталкивать ее руку. Наконец затих. Стало ясно, что все, что он предложил, чушь собачья. Так только в сказках бывает. Томое погладила его шрам на левом бедре – это было напоминание о той ночи, когда Индрахар предложил ему вступить в общество Сыновей Дракона.
– Какое тело у тебя чистенькое, гладенькое. Вот этот заживший порез, откуда он? – спросила Томое.
– Не спрашивай! Я все равно не скажу, где получил его.
– А я знаю.
– Откуда? Как ты можешь знать?
– Это я тебя ранила, – призналась Томое. Принц повернулся на правый бок, схватил девушку за плечи. Она не сопротивлялась.
– В ту ночь Индрахар решил испытать тебя, – ответила она на его молчаливый вопрос. – Я тоже там была. То есть была одной из них.
– Как?
Он не мог поверить тому, что услышал. Томое участвовала в том спектакле? Ну дела!..
– Я юкуренша из О5К. С детства тренировалась в технике идзутсу, одновременно проходила курс военных наук в школе Дракона.
Теодор удивленно поморгал.
– Из Пяти Колонн? Ты посвященная? Никогда бы не мог подумать!
– В ту ночь я тоже держала экзамен. Мне ставилась задача перехватить тебя и заставить повернуть назад. Я сумела обрубить твой мешок, но сделала это не чисто: ты сам прекрасно владеешь искусством. Я решила, что провалила экзамен, но дзёкан Флоримель сказала, что совсем наоборот, я успешно прошла испытание. Я ничего не поняла, но почтительно поклонилась. Затем она дала мне новое задание – мне следовало постоянно быть рядом с тобой и оберегать тебя.
Она помолчала, Теодор не решился нарушить тишину Голос девушки чуть подрагивал.
– Но на этот раз, чувствую, я все-таки провалила экзамен. Потому что полюбила тебя. Всем сердцем. И телом тоже…
Она неожиданно заревела. Совсем как девчонка – тихо, со всхлипываниями, от души.
– Я потеряла невозмутимость, мой дух смущен, я не могу без тебя. Какая я теперь юкуренша?
Теодор затаил дыхание, сказать, что он был ошеломлен – ничего не сказать. Он был ошарашен. Четыре года он проучился вместе с Томое в школе Мудрости Дракона. В скольких поединках он участвовал – не сосчитать. И против Томое, и в союзе с ней… Девушка всегда держалась холодно и недоступно, умела срезать взглядом. Кто бы мог подумать, что Томое – служительница Пяти Колонн. Она была настоящим воином. Что бы ни шептали ей вслед, мало кто в Синдикате осмелился бы вызвать ее на поединок.
Она настоящий воин – этим все сказано!
Ему припомнилась их встреча в день вручения патентов, и то удивление, которое испытал в саду Пяти камней при встрече с ней. Что же такое теперь выплыло из мути обыденности, какой бочок продемонстрировала ему судьба? Он искренне, до глубины сердца полюбил эту женщину. Точнее, ее тело и те неосязаемые женские достоинства, касавшиеся ведения хозяйства, понимания мужчины, покорности, о которых настоящие воины никогда не говорят вслух.
Он усмехнулся – хороша покорность! Чуть-чуть промахнулась, срезая кожаный мешок… Ах, жизнь,
