губы и сдвинув носом в сторону его очки. Он снял их. Она просунула язык между его ровными, острыми зубами. Дит вздохнул, руки его напряглись, обвив ее за талию и приподняв с крыльца. Ей ничего не оставалось, как сесть к нему на колени, но вместо этого она теснее прижалась к Диту. Услышав легкий стук упавших на крыльцо очков, Рейсин сначала слегка отстранилась, а потом легла сверху.
Он издал стон. Его руки блуждали по ее спине и бедрам. Рот настойчиво искал ее губы. Девушка прижалась к нему, упираясь нежной грудью в его торс, и обвила руками его шею. Дит напрягся под ней, словно подчиняясь растущей силе желания. Восторженная, возбужденная, она поняла, что он хочет ее. Его тяжелая и горячая рука скользнула к талии. Тут Рейсин вспомнила, что именно после этого движения он в прошлый раз отстранил ее. Она застыла в ожидании. Даже сердце, казалось, перестало биться. Пальцы Дита с силой дергали материю ее блузки. Ощутив их на своей коже, Рейсин вздрогнула и, глубоко вздохнув, внезапно перекатилась на спину.
Дит склонился над ней, прижимаясь губами к ее рту, коленом раздвигая ноги. Поднимаясь под блузкой к застежке бюстгальтера, его рука обжигала кожу. Когда он прикоснулся к ее груди, Рейсин инстинктивно изогнулась, рука Дита напряглась, лаская ее тело, посылая сквозь него импульсы, раскаляющие все внутри. Она притянула его, страстно желая почувствовать на себе вес тела. Он все крепче прижимал ее к доскам крыльца.
Они могли бы заняться любовью прямо здесь, прямо сейчас, и никто не посмел бы осудить их. Рейсин чувствовала движения его тела, полного страсти. Его поцелуи наполняли ее мучительно-сладким желанием слиться с ним, его Пальцы метались под тонким нейлоном бюстгальтера, увлекая ее в мир ощущений, которых она до сих пор не знала. Она открыла рот, ловя воздух, и повернула голову, прервав поцелуй. Губы Дита скользнули к шее. Ее груди распирало. Желудок был пуст и сжался. Кончиками пальцев она ощутила напряжение мышц его спины под тонким хлопком рубашки, когда Дит снова прижал ее.
– Рейси, о Рейси! – шептал он. Рейсин кожей чувствовала жар его дыхания. Только Тоби называл ее так. До Дита. Дит. Казалось, под ложечкой похолодело. Этот лед мог растопить только Дит. Рейсин томилась страстным желанием испытать пылкость и жесткость его тела, она едва сдерживала крик. Рука Дита ласкала ее набухшую грудь, языком увлажняя изгиб шеи.
Рейсин запустила руки в его волосы, приподнимая голову и целуя в губы. Дит напрягся, дыхание трепетало, ноздри испускали страстные вздохи. Лед растаял. Ее обдало жаром, пронизывая насквозь. Это было нестерпимо. Она уже не могла больше противиться волне нахлынувшей страсти. Рейсин охватила паника. Знать бы, что он останется… Но она не знала, близость не обязательно свяжет их. Она отдаст ему себя всю, а он покинет ее. Эта мысль ее ужаснула. Сбросив с себя Дита, Рейсин приподнялась на локтях. Он был ошарашен. Они изумленно уставились друг на друга. Затем он сел, подтянув к себе колено и локтем облокотившись на него.
Обоим стало неловко. Рейсин медленно села, снимая резинку с растрепавшихся волос. Дит смотрел вдаль, словно надеялся углядеть там что-нибудь интересное. Девушка заметила его очки и подняла. Осторожно вертя их, она думала о том, что только что произошло. Если бы им не грозило расставание, все могло быть иначе. Несмотря на мгновение паники, ее по-прежнему влекло к Диту, и она не стыдилась этого. Но оставался вопрос: чувствовал ли он то же? Рейсин протянула ему очки. Ее душа ушла в пятки. Парень взглянул на них непонимающим взглядом, медленно поднял руку, взял и надел. Именно в этот момент она поняла все, что хотела.
Его лицо, глаза, напряженная поза выражали раскаяние. Рейсин разозлилась. Нет, он ее больше не оскорбит. В чем он раскаивается? В том, что она ему нравится? Чем она хуже других? Дит открыл рот, словно желая дать ответ на ее мысли, но она опередила его.
– Дит Спунер, почему бы вам не извиниться! – дерзким голосом потребовала она.
– Я не…
– Никаких «не» я не принимаю!
Дит открыл было рот, но в этот момент к ним подошла Клои. Она принялась визжать, хрюкать и сопеть, раскачиваясь из стороны в сторону. Гнев, что ее так бесцеремонно разбудили, был столь очевиден, что Клои можно было принять за человека, говорящего об этом. Выглядело это и трогательно и комично. Раздражение исчезло. Рейсин почувствовала желание улыбнуться. Она перевела взгляд на Дита и увидела, что он качает головой.
– Ну и дом! Ты и эта хрюшка!
– И что же?
Он усмехнулся.
– Вы обе просто неотразимы. Вот что.
– Ничего смешного.
– Я не смеюсь.
Его нежный взгляд пробежал по лицу Рейсин.
– Наконец-то я встретил женщину, у которой хороша не только внешность, но и душа. Если бы я не боялся, что ты меня потом возненавидишь, я бы прямо здесь занялся с тобой… – Он резко замолчал.
Что-то внутри у нее ожило. Радость разливалась по ней теплом, словно пробившееся сквозь тучи солнце наконец-то кинуло на нее свой луч. Она пододвинулась к нему.
– Дит, глупый. Как я могу тебя возненавидеть, если твоя доброта так далеко меня завела. Ты вовсе не обязан был оставаться и помогать мне. Но сделал это. Я знаю, что только по доброте своей ты не спешишь уйти.
– Ничего ты не знаешь! – резко ответил он, сжав кулаки. – Ты такая же наивная, как эта глупая хрюшка!
Рейсин обиделась.
– Клои совсем не дура, а уж я – тем более!
– Я не это имел в виду. Я только хотел сказать… – Он отвернулся. – Ты меня остановила вовремя. Но я не сожалею ни о чем.
Она не могла сдержать улыбки.
– Я тоже, – призналась она тихо.
– Но ты, может быть, еще пожалеешь. В будущем.
– Нет. Я…
– Достаточно умна, чтобы самой знать, – закончил Дит за нее.
Она обвила руками его шею.
– Я просто еще не готова. Так же, как и ты. Что абсолютно нормально.
Дит вздохнул и коснулся ее руки. Рейсин положила голову ему на плечо. Они сидели так некоторое время, прижавшись друг к другу. А Клои, удобно устроившись у их ног, снова задремала, похрюкивая во сне.
– Ни один мужчина не готов для такой женщины, как ты, Рейсин, – хрипло сказал он. – Ты из тех, кто заставляет мужчин мечтать по ночам о доме, о детях… и о любви.
– Разве это плохо?
– Нет, просто… это пугает.
Пугает? Она? Рейсин не была уверена, понравилась ли ей его пугливость, но по крайней мере Дит признался, что неравнодушен к ней. Это уже кое-что.
– Я и сама немного напугана, – сказала она, но он только рассмеялся.
– Тебя не напугаешь ничем.
– Ну, не от всего же можно защититься бейсбольной битой.
Они рассмеялись и замолчали. Наконец Дит нарушил молчание, вздохнув:
– Мне пора. Завтра нам обоим предстоит трудный день.
Рейсин, опустив руки, кивнула и встала.
– Отнеси эту глупую свинью в кузов. Иначе мне придется закрыть ее в сарае, а Клои терпеть этого не может.
– Можно понять.
Он сошел с крыльца и взял маленькое создание на руки. Свинья проснулась, но не завизжала и не стала сопротивляться. Она привыкла к человеческим прикосновениям. Рейсин подошла к нему.
– Испорченный окорок, – пошутила она, почесывая за ухом Клои.
