Как только он ушел, она расслабилась.
– Ему, наверное, тяжело быть здесь? – спросила она у Эмилин.
– Митчу пришлось поехать в больницу, когда ему сообщили о Марлис и Дейзи. Он должен был опознать их. Мне кажется, что после этого каждое посещение больницы будет вызывать тяжелые воспоминания, – ответила Эмилин.
Джинни кивнула. То, что после пережитой им трагедии он приехал сюда, делало его поступок особенно дорогим для нее.
Утро тянулось мучительно долго. Джинни листала журналы, подходила к окну и старалась не смотреть на часы. Иногда они с Эмилин обменивались несколькими отрывочными фразами.
Наконец появился хирург и сказал, что операция прошла успешно. Джинни разрешили войти в детскую палату и подождать, пока Джоуи пробудится после наркоза. Левый глаз у него был забинтован, и он выглядел таким бледным и маленьким в большой кровати, что у Джинни сжалось сердце.
Она позвонила Митчу.
Он ответил сразу.
– Привет, это я. Джоуи уже привезли из операционной. Все прошло хорошо. – Джинни разрыдалась.
– Джинни!
Она попыталась сдержать слезы, но чувство облегчения было настолько сильным, что она не могла совладать с собой.
– Говорите же!
– Все прекрасно, – повторила она, стараясь говорить связно. Какая она нюня! Нужно было успокоиться, прежде чем звонить ему.
– Я сейчас приеду.
Джинни не успела возразить, Митч отключился.
Вошла медсестра, подошла к Джинни и сочувственно погладила по плечу.
– Тяжело, когда это происходит с детьми, да? – Она протянула ей салфетку. – Но с ним все будет прекрасно. У доктора Тэмиша заслуженная репутация первоклассного хирурга. Джоуи поспит немного, а когда проснется, будет чувствовать слабость и почти сразу уснет опять. У вас есть время выпить чашку чая, если хотите.
Джинни покачала головой.
– Я подожду здесь. Извините за беспокойство.
– Никакого беспокойства. Ему повезло, что у него такая мать.
Медсестра похлопала ее по плечу, проверила показания Джоуи и направилась к следующей кровати.
Держа в руке скомканную салфетку, Джинни смотрела, как спит ее сын. С ним все будет хорошо, его глаза больше не будут косить. Она чувствовала облегчение, мучительное испытание закончилось.
Через десять минут Митч, широко шагая, вошел в палату и направился к Джинни. Она удивленно подняла голову.
– Митч?
Он склонился над ней.
– Как вы? Джоуи в порядке?
Она кивнула, чувствуя, что слезы снова закипают в глазах.
– Я спешил, как мог, на дорогах пробки… – Он некоторое время смотрел на нее, а затем ревел взгляд на Джоуи.
– Если с ним все будет хорошо, почему вы плачете? Какие-нибудь осложнения?
– Нет, это от радости. – Джинни пыталась остановить новый поток слез скомканной салфеткой. Митч оставил работу и приехал в больницу! Он подумал, что нужен ей. Никто никогда не делал для нее ничего подобного.
– Возьмите. – Митч сунул ей в руку носовой платок. Когда она промокнула глаза, он притянул ее к себе и обнял. Джинни никогда не чувствовала себя такой защищенной. Она слегка прислонилась к нему, наслаждаясь объятием, ровным, успокаивающим биением его сердца и чувством, что жизнь продолжается и теперь все будет хорошо. Потому что он обнимает ее.
Наконец Джинни судорожно перевела дыхание и отступила назад, высвободившись из кольца его рук. Нельзя, чтобы начальник обнимал ее, это неправильно.
К тому же ей это слишком нравится. Надо держаться от него на расстоянии, иначе он подумает, будто она ждет от него чего-то еще.
Нужно постоянно напоминать себе, что она работает у него. Временно. Когда Хелен возвратится, Джинни уже будет на пути во Флориду.
Это была гнетущая мысль, но она не отгоняла ее – так будет легче сохранять дистанцию.
– Спасибо, что пришли. Я просто глупая гусыня – плачу, когда надо радоваться. Но это такое облегчение! – сказала она.
Митч указал ей на кресло, и Джинни села. Он пристроился на подлокотнике и попросил, чтобы она
