Келли с ужасом почувствовала, что ее оттаскивают от джипа. Она выпустила из рук пакет, и он разорвался, ударившись об землю, а книги рассыпались по траве.
На меня напали, застучала в голове единственная мысль. Всем своим существом Келли в эту секунду стремилась жить. Вывернув локоть как можно дальше назад, она саданула мужчину в ребра. Услышав сдавленный возглас боли, она нанесла новый удар – на этот раз сильнее. Но неизвестный только крепче сжал ее и выругался.
– Чертовка, – выплюнул он сквозь зубы и развернул ее лицом к себе, не размыкая кольцо рук. – И до книг добралась? Этого еще не хватало!
Келли взглянула в суровое лицо рослого мужчины, одетого в синюю рабочую рубашку. Преступник, сбежавший из тюрьмы, решила она с ужасом. Правда, чисто выбритый и аккуратно подстриженный, но все равно опасный человек.
Она замахнулась кулачком, целясь в его упрямо выпеченную челюсть, но мужчина коротко хохотнул и притиснул ее к борту джипа так, что она не могла пошевельнуться.
Мужчина склонил к ней лицо. Келли заметила, что его темно-серые глаза яростно блестят.
– Черт побери! – раздраженно выпалил он. – Так ты позарилась и на его одежду? И на телевизор? И на джип? Где же он сам?
Не вслушиваясь в смысл его слов, Келли еще раз попыталась вывернуться. Мужчина сильнее прижал ее к борту джипа, его длинные ноги лишили девушку всякой возможности двигаться. Схватив за плечи, мужчина яростно встряхнул Келли – так, что все разумные мысли моментально вылетели из головы.
– Спокойно, – предупредил он, приподняв бровь. – Не заставляй причинять тебе боль. Просто отнеси все это туда, где взяла. Начни с книг.
Темно-серые глаза оглядели Келли – это был поразительно холодный взгляд.
– Надо отдать ему должное: на этот раз он выбрал себе девчонку помоложе и получше на вид. Но почему ты опустилась до воровства, детка, – никак не могу понять.
Он еще раз встряхнул ее – так, как взрослый мог бы обращаться с особенно проказливым ребенком:
– Не пытайся бороться со мной или удрать. Просто собери книги. Положи все на свои места. Бедняга вновь пьян, да? – Ноздри мужчины расширились, и он досадливо покачал головой. – Я даже не знал, что он вернулся. Впрочем, так всегда и бывает. И где только он ухитряется подцеплять женщин? Причем всегда выбирает не то, что нужно. – Он вновь выругался и отпустил Келли.
Девушка уставилась на него с возмущением, начиная медленно понимать, что случилось.
– Так вы приняли меня за воровку? – недоверчиво спросила она, потирая руки там, где он схватил их. Его объятия нельзя было назвать чересчур нежными.
– Он пьет, – с явным отвращением к ней процедил мужчина. – Приводит к себе женщин. А те обдирают его как липку. Так бывало уже не раз. Тебе не первой пришла в голову эта мысль, детка. А теперь подбери-ка его книги. Слышишь? Я сказал, собери их.
– Я не думала красть это барахло, – фыркнула Келли и яростно пнула ближайшую из книг, выражая тем самым свое пренебрежение к ней. – Я хотела отвезти его в город.
– Не следует так обращаться с книгами, – с угрозой в голосе отозвался мужчина. – Предполагаю, ты хотела поступить так и с телевизором, и с джипом? Признавайся, сколько денег ты взяла у него? Верни их немедленно.
– Ничего я не брала! – Келли не помнила, чтобы когда-нибудь в жизни она приходила в такое негодование. – И это не ваше дело, – добавила она.
Мужчина положил руки на бедра. У него были длинные ноги, упрятанные в мешковатые джинсы.
– Он – мой сосед. И все, что касается его, – мое дело.
– А теперь уже не ваше! – со злостью выкрикнула Келли. – Он мертв. Умер полторы недели назад. – Она чувствовала, что ее слова звучат грубо, но не могла простить этому человеку то, как он бесцеремонно схватил ее, а больше всего не могла простить невыносимое оскорбление – он назвал ее воровкой!
Гневное выражение постепенно сползло с его лица, уступая место боли и недоверию.
– Джимми мертв? – неуверенно повторил он.
На мгновение при виде его явного потрясения Келли готова была смягчиться, но тут же выругала себя за это. Ее плечи еще ныли от железных пальцев, сердце колотилось от страха и злости.
– Да, – подтвердила она, с недовольным видом потирая плечо. – Умер от сердечного приступа в Кливленде, в гостях у моей матери. Я – его племянница.
Он потряс головой, его губы мучительно изогнулись.
– Джимми умер? Не могу поверить… Мир его праху…
Келли разглядывала незнакомца, и злость угасала в ее душе. Он уронил руки, лицо стало застывшим, непроницаемым и невероятно холодным.
Странно, но, несмотря ни на что, он весьма привлекателен, думала Келли. Прямые каштановые волосы выгорели под солнцем; черты лица были выразительными и отчетливыми, но гораздо сильнее привлекала его физическая сила, нежели красота. У незнакомца было удивительно мужественное лицо с серыми глазами, глубоко посаженными под иронически изогнутыми дугами темных бровей. Синева рубашки подчеркивала медный оттенок загорелой кожи.
Да, внушительный мужчина – неудивительно, что ему удалось так легко справиться с Келли, – рослый, атлетически сложенный; закатанные рукава рубашки обнажали упругие мышцы. Впечатление дополняли широкие плечи и грудь и крепкая, жилистая колонна шеи.
Теперь он рассматривал Келли так же спокойно, как она его. Глупая собака с явным восторгом танцевала у ног незнакомца, один из рыжих котов с довольным видом терся о его сапоги.
Нечего сказать, хороший сторожевой пес, с горечью подумала Келли. Чужой человек схватил хозяйку, угрожая расправой, а эта собака ластится к нему, виляет хвостом и старается лизнуть руку! Келли никогда в жизни не причиняла вреда животным, но теперь почувствовала сильное желание поддать ногой радостно виляющий зад пса.
– Ну что же, – пожав плечами, заявил незнакомец, – полагаю, мне следует извиниться перед вами. Прошу прощения.
Его лицо не выражало ни малейшего раскаяния, и Келли это не понравилось. Будь у него хоть капля вежливости, ему следовало бы опуститься на колени, искренне вымаливая прощение. Холодность незнакомца вновь вызвала в ней растущее возмущение.
– Это называется извинение? – поинтересовалась она и вновь потерла плечо. Еще никто в жизни так грубо не хватал ее.
Незнакомец не вспылил, вместо этого он задумчиво улыбнулся ей в лицо, и улыбка эта подозрительно напоминала усмешку.
– Я знал, что у Джимми есть племянница. Значит, вы малышка Келли. Он всегда говорил о вас так, будто вам всего пятнадцать лет.
– Так и было, когда мы виделись с ним в прошлый раз, – холодно отозвалась Келли. – Я догадываюсь, что вы действительно его сосед – судя по тому, как эта глупая псина ластится к вам. Видимо, вы и подкармливаете весь этот зверинец. Мне следовало бы поблагодарить вас, но, вероятно, я все же воздержусь от благодарности – вы слишком переусердствовали в своих дружеских обязанностях.
Вот тебе, удовлетворенно добавила она про себя. Пусть видит, что ее не так-то легко запугать – даже такому рослому и сильному мужчине.
Он поднял руку, как будто желая предостеречь ее. Кривая усмешка стала сардонической, и Келли возненавидела незнакомца сильнее прежнего.
– Знаете, – произнес он напряженным, но негромким голосом, – у меня есть свои правила. Одно из них – я извиняюсь за что бы то ни было один раз. Только один. Можете принять извинение или отказаться. Но я готов собрать книги, если от этого вам станет лучше.
– Ни за что бы не назвала это барахло книгами, – отрезала Келли, мотнув головой в сторону разлетевшихся томиков.
– Я склонен думать, что они недурны, – возразил он с выводящей Келли из себя ухмылкой.
– А я считаю, что это дрянные книжонки, – произнесла Келли, из принципа отказываясь быть любезной с незнакомцем. – Конечно, лучше бы вы собрали их, потому что именно вы их рассыпали, налетев на меня,
