ни одно из его приглашений. «Мне надо поработать», – обычно она отказывала под таким предлогом.
«Вы прикрываетесь своей работой, как щитом, – возражал он. – Это неестественно».
Сегодня Терри был особенно настойчив. Заявился рано утром с чайником травяного чая, который считал более полезным, чем привычный Келли кофе.
Келли вздохнула, впуская его в дом.
– Мне некогда пить чай, – сказала она. – У меня много работы.
– И долго вы собираетесь прятаться от меня под видом этой так называемой «работы»? – поинтересовался Терри, улыбаясь так, как будто знал тайну, недоступную Келли. Он небрежно отшвырнул ногой от себя собаку.
Келли нахмурилась, но налила ему и себе чаю. Во всяком случае, надо выпроводить Терри как можно скорее.
– Я от вас не прячусь. В отличие от меня вы приехали сюда отдыхать. Меня же ждет работа.
Усевшись за кухонный стол, Терри критически оглядел обстановку дома.
– Да, вы немало потрудились, чтобы разобраться в этой мешанине. Нигде еще невроз вашего дяди не проявлялся так отчетливо, как в его способе вести хозяйство. Таким образом он бунтовал против порядка и любой власти.
Келли опустилась на стул и бросила на Терри недружелюбный взгляд.
– Мой дядя не был невротиком и не бунтовал против порядка. Он просто жил по-холостяцки.
– Не следует делать таких обобщений, – отозвался Терри. – Я тоже холостяк, но люблю опрятность. Некоторые – особенно неуверенные в себе люди – считают меня чрезмерно аккуратным.
Келли вздохнула. Аккуратнее, чем сейчас, Терри мог бы стать, только обернувшись в целлофан. Он проговорился, что разведен, и Келли не удивлялась этому.
– И все-таки, что же вы пишете, детка? – спросил он, подперев ладонью подбородок. – Вы никогда не говорили об этом. Сегодня я намерен остаться здесь, пока все не выясню.
Боже упаси, подумала Келли.
– Я пишу книгу сказок о животных.
Гримаса отвращения промелькнула на его лице.
– Сказки о животных? Вы хотите сказать, в которых животные разговаривают и тому подобное?
– Да, – подтвердила Келли, надеясь, что голос не выдал ее нетерпения. – Они разговаривают и тому подобное. Что же в этом плохого?
– Это побуждает ребенка к бегству от реальности, – заявил Терри, вздергивая голову. – Такие сказки нецелесообразны.
– Но жизнь без фантазий скучна, – возразила Келли. – Дети любят фантазировать.
– Дети также любят сладости, хотя от них портятся зубы, – заметил Терри, отпивая чай. – Вам было бы лучше писать о реальных вещах. К примеру, напишите книгу о мальчике, которого постоянно колотит его сестра из-за своей болезненной зависти. Напишите, как он находит выход. Я сам сталкивался с подобными ситуациями. Вот это будет полезная книга. Вы слишком талантливы, чтобы растрачивать себя на фантазии.
– А я считаю, что фантазии полезны, – с усмешкой возразила Келли.
– Послушайте моего совета, – настаивал Терри. – Вы же не хотите кончить тем же, чем наш сосед, живущий дальше по дороге… как там его зовут? Автор вестернов.
– Зейн? – недоверчиво воскликнула Келли. – Приятель Джимми?
– Да, – с отвращением отозвался Терри. – Два сапога пара. Ни тот, ни другой не мог решиться столкнуться лицом к лицу с реальностью. Ваш дядя налегал на спиртное, а его друг прячется в мире избитых штампов и дешевых сюжетов. Разумеется, оружие символизирует сексуальность, поэтому его пристрастие к ружьям и перестрелкам доказывает, что он не уверен в своем…
– О, прошу вас! – Терпение Келли было на пределе. – Как вы можете наговаривать на едва знакомого вам человека? А проблемы моего дяди я вообще не желаю обсуждать.
– Я понимаю ваше стремление забыть о пороках Джимми, – заверил ее Терри. – И именно это прошу сделать в отношении фантазий.
Голос Келли опасно повысился:
– Лучшая книга, которую я этим летом прочитала, полностью выдумана. Эта книга – «Ее демон- любовник», написанная Фэрли Коллинзом…
– А, Фэрли Коллинз! – раздраженно нахмурившись, подхватил Терри. – Мода на то, что пишет этот человек, доказывает, как неустойчив нрав большинства людей. Это настоящий инфантилизм – писать об ужасах. О самом Фэрли Коллинзе ходит много слухов, но я смогу просветить вас. Этот человек предпочитает уединение, потому что в его жизни доминирует страх. Догадываюсь, что он был болезненным ребенком в семье, где над рохлей отцом доминировала мать. Вероятно, Коллинз – ипохондрик и прячется от публики ввиду своей крайней неуверенности. Скорее всего, он подвержен великому множеству фобий и, вероятно, боится даже выйти из дома…
– Чепуха! – резко воскликнула Келли, отставляя чашку. – Ну, хватит. Вы понятия не имеете о том, что говорите. Думаю, вам пора уходить.
Терри недоуменно заморгал – его достоинство было уязвлено.
– Келли, не сердитесь. Я просто пытаюсь вам помочь…
– Тогда уходите, – приказала она, – и, пожалуйста, больше не мешайте мне. Сейчас у меня рабочие часы.
Выпрямив спину, Келли поднялась, чтобы проводить его к порогу.
Терри тоже встал; на его лице появилось терпеливое, почти мягкое выражение.
– Келли, подумайте о моих словах. Вы убедитесь в моей правоте. Почему бы нам не продолжить этот разговор сегодня вечером? Мы могли бы еще раз совершить прогулку по озеру.
– Хватит с меня прогулок. Я собираюсь проработать целый день, затем искупаться и ответить на письма. Я занята.
Он раздраженно нахмурился.
– Я уже не раз хотел предупредить: напрасно вы купаетесь в сумерках одна. Это глупо. Мэвис тоже обеспокоена, и я не могу поверить, что вы, с вашей рассудительностью…
– Терри, да уйдете вы или нет? – вскричала Келли. – Уйдете вы, наконец, отсюда?
– Незачем так волноваться, – надменно отозвался Терри. – Я ухожу.
Келли вздохнула с облегчением, когда наконец-то закрыла за ним дверь. Полли-Энн виляла хвостом с меньшим энтузиазмом, чем обычно, очевидно сожалея об ушедшем госте.
Келли сложила руки на груди и взглянула на собаку, покачивая головой.
– Глазам не верю! И тебе он понравился? Да такой человек может понравиться только святой или идиотке!
Она вернулась к пишущей машинке, надеясь, что Терри не лишил ее остатков вдохновения. Келли всегда писала медленно, но в последнее время ее работа стала продвигаться прямо-таки черепашьим шагом.
Здесь слишком много отвлекающих моментов, поняла она: хозяйство Джимми, присутствие Мэвис, Терри и Зейна… Хотя на Зейна грех жаловаться, поскольку они не виделись уже несколько дней, и тем не менее в мыслях Келли он постоянно был рядом. Больше всего она желала прекратить о нем думать.
Кроме того, ее раздражали странные события в доме. Келли потеряла запасной ключ Джимми. Она была уверена, что ключ висел на гвозде возле двери, однако сейчас он исчез. Куда она могла его задевать?
Удручала не только эта потеря. С тех пор как Келли приехала в Арканзас, ее сон стал беспокойным, наполненным кошмарами. А иногда она спала так крепко, что вообще ничего не видела – как будто проваливалась в бездонную черную пустоту, – и просыпалась после этого со странным ощущением неуверенности и головной болью.
Временами Келли испытывала раздражающее ощущение, что кто-то бывает в доме, трогает ее вещи. Бумаги на столе оказывались лежащими не в том порядке. Открытка от матери на время исчезла, хотя Келли была уверена, что не выбрасывала ее, а затем столь же таинственным образом появилась.
Келли решила, что все это – просто игра ее воображения, и поклялась больше не читать книги Зейна. Какими бы замечательными они ни были, их странность пугала Келли, вызывала беспокойство и чуть ли не
