Гул прошел по залу. Распорядитель всплеснул руками.
- Видали вы, - вскричал он, - что-либо подобное? Да ведь они же там заплесневеют? Ну мыслимо ли доверить таким людям деньги? Он их в ледник за^ сунет или в сортир. Чисто как дети, ей-богу!
Курицын сконфуженно повесил голову.
- Деньги, - продолжал распорядитель, - не в ледниках должны храниться, а в госбанке, в специальных сухих и хорошо охраняемых помещениях. И на эти деньги не теткины крысы должны любоваться, а на деньги эти государство машины будет закупать, заводы строить! Стыдно, Курицын!
Курицын и сам не знал, куда ему деваться, и только колупал ногтем свой вдрызг засаленный пиджачок.
- Ну, ладно, кто старое помянет, - сказал распорядитель и добавил: Да... кстати... за одним разом чтобы... у тетки есть? Ну, между нами? А?
Курицын, никак не ожидавший такого оборота дела, дрогнул и выпучил глаза. Настало молчание.
- Э, Курицын! - ласково и укоризненно воскликнул распорядитель. - А я-то еще похвалил его! А он, на тебе! Взял да и засбоил! Нелепо это. Курицын! Ведь по лицу видно, что у тетки есть валюта. Зачем же заставлять нас лишний раз машину гонять.
- Есть! - крикнул залихватски Курицын.
- Браво! - вскричал распорядитель, и зал поддержал его таким же криком 'браво!'.
Распорядитель тут же велел послать за коробкой в ледник, заодно, чтобы не гонять машину, захватить и тетку - Клавдию Ильинишну, и Курицын исчез с эстрады.
Далее сны Босого потекли с перерывами. Он то забывался в непрочной дреме на полу, то, как казалось ему, просыпался. Проснувшись, однако, убеждался, что продолжает грезить. То ему чудилось, что его водили в уборную, то поили чаем все те же белые повара. Потом играла музыка.
Босой забылся. Ногами он упирался в зад спящему дантисту, голову повесил на плечо, а затем прислонил ее к плечу рыжего любителя бойцовых гусей. Тот первоначально протестовал, но потом и сам затих и даже всхрапнул. Тут и приснилось Босому, что будто бы все лампионы загорелись еще ярче и даже где-то якобы тренькнул церковный колокол. И тут с необыкновенною ясностью стал грезиться Босому на сцене очень внушительный священник. Показалось, что на священнике прекрасная фиолетовая ряса - муар, наперсный крест на груди, волосы аккуратно смазаны и расчесаны, глаза, острые, деловые и немного бегают. Босому приснилось, что спящие зрители зашевелились, зевая, выпрямились, уставились на сцену.
Рыжий со сна хриплым голосом сказал:
- Э, да это Элладов! Он, он. Отец Аркадий. Поп-умница, в преферанс играет первоклассно и лют проповеди говорить. Против него трудно устоять. Он как таран.
Отец Аркадий Элладов тем временем вдохновенно глянул вверх, левой рукой поправил волосы, а правой крест и, даже, как показалось Босому, похудев от вдохновения, произнес красивым голосом:
- Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Православные христиане! Сдавайте валюту!
Босому показалось, что он ослышался, он затаил дыхание, ожидая, что какая-то сила явится и тут же на месте разразит умницу попа ко всем чертям. Но никакая сила не явилась, и отед Аркадий повел с исключительным искусством проповедь.
Рыжий не соврал, отец Аркадий был мастером своего дела. Первым же долгом он напомнил о том, что Божие Богу, но кесарево, что бы ни было, принадлежит кесарю.
Возражать против этого не, приходилось. Но тут же, сделав искусную фиоритуру бархатным голосом, Аркадий приравнял ныне существующую власть к кесарю, и даже плохо образованный Босой задрожал во сне, чувствуя неуместность сравнения. Но надо полагать, что блестящему риторику - отцу Аркадию - дали возможность говорить, что ему нравится.
Он пользовался этим широко и напомнил очень помрачневшим зрителям о том, что нет власти не от Бога. А если так, то нарушающий постановления власти выступает против кого?..
Говорят же русским языком - 'сдайте валюту'.
ИСТОРИЯ КОСТЮМА И ПРОЧЕЕ
В бою, когда из строя выбывает командир, команда переходит к его помощнику; ежели выбывает и помощник, принимает команду следующий за ним по должности. Но если и он выбывает?
Короче говоря, расхлебывать все, что произошло в 'Кабаре' накануне, пришлось бухгалтеру Василию Степановичу Захарову, который и оказался единственным командиром 'Кабаре' и при том тяжелом условии, что вся команда находилась в полном смятении, близком, пожалуй, к панике.
Аккуратнейший человек Захаров прибыл на службу, лишь только стрелка часов показала девять по московскому времени, и, к ужасу своему, застал в помещении 'Кабаре' милицию и представителей уголовного розыска. В пять минут десятого прибыли следственные власти.
Дело было неслыханное. Нюра, дежурный накануне ночью капельдинер, была найдена в вестибюле 'Кабаре' лежащей в луже крови и с перерезанным горлом. Дело осложнилось дикой и соблазнительной деталью - исчез директор 'Кабаре' Степан Лиходеев, исчез финансовый директор Римский и исчез главный администратор Варенуха Николай. Все трое в разное время, но все бесследно.
Захаров был допрошен тут же и поступил, как всякий в его положении, то есть испугался до смерти, все свои усилия направив к тому, чтобы доказать, что он тут вообще ни при чем и ни к чему никакого отношения не имеет. Это ему удалось сделать легко - сразу же стало ясно, что тишайший и скромнейший Василий Степанович, всю жизнь сидевший в бухгалтерии, ни в чем решительно не виноват, а клятвенные его уверения, что он и представления не имеет о том, куда девались директора и администратор, заслуживают полного доверия.
Но руководить 'Кабаре' в тот день пришлось все-таки ему. Узнав об этом, Василий Степанович едва в обморок не упал, но его тут же значительно утешило то, что следствие категорически заявило, что сегодняшний спектакль отменяется. Тут же двери 'Кабаре' были закрыты, вывешены всюду надписи 'Сегодняшний спектакль отменяется', и Захаров, стоя в толпе растерянных и бледных капельдинеров и билетерш, видел, как остроухая собака со вздыбленной .шерстью, почему-то оскалившись и рыча, кинулась прямехонько из вестибюля к кабинету финансового директора, встала на задние лапы, а передними начала царапать дверь.
Все население 'Кабаре' тихо ахнуло, узнав об этом, а уголовный розыск открыл дверь и впустил знаменитую ищейку. Она повела себя чрезвычайно странно. Во-первых, стала прыгать вверх, а затем, все более раздражаясь и даже тоскливо подвывая, бросилась к окну, выходящему в сад. Окно открыли, и собака высунула морду в него и тут же явно завыла, глядя злыми глазами вверх.
Что дальше происходило, Захаров не знал, так как отправился, куда ему было велено. А велено ему было немедленно добиться в управлении кабаретными зрелищами присылки заместителей Лиходееву, Римскому и Варенухе.
Захаров облегченно вздохнул, когда покинул здание, где совершилось странное злодейство, и вышел на раскаленную солнцем площадь.
Прежде всего он увидел громаднейшую толпу, теснящуюся возле кассовых дыр и читающую с неудовольствием надпись об отмене спектакля. Вспомнив вчерашний необыкновенный спектакль, Захаров пробормотал: 'Ну и ну!' - крепче прижал к себе взбухший портфель со вчерашней кассой и направился к стоянке таксомоторов.
Тотчас подошла машина. Но шофер ее мрачно сказал 'еду за бензином', и уехал. Второй спросил: 'Вам куда?', получил ответ: 'На Остоженку', махнул рукой, сказал: 'В гараж' и исчез. Захаров терпеливо дожидался третьей машины. Третий шофер сказал что-то, что поразило бухгалтера до глубины души, именно:
- Покажите деньги, гражданин.
Захаров, изумляясь, вынул червонец.
- Не поеду! - сказал шофер.
- Я извиняюсь, - сказал Захаров, моргая глазами.
- Пятерки есть? - спросил шофер.
Пораженный Захаров вынул пятерку.
- Садитесь, - сказал шофер, почему-то свирепея.
Когда в пыли и дыму Захаров летел, подпрыгивая на сиденье, он робко осведомился у мрачного
