– Завтра буду, – сухо сказал Рыков и отключил связь. Посмотрел на подружку, пытаясь вспомнить, где он успел подцепить ее. Сегодня же поручить отделу внутренней безопасности: выяснить ее личность, и при необходимости – взять под наблюдение и локализовать память.
2
Это был стандартный лунный рейс. Челнок с ревом ушел в зенит, вдавливая пассажиров в анатомические спинки ложементов, пробил плотные слои атмосферы, кувыркнулся, продемонстрировав изгиб планеты с низкой орбиты – стандартный туристический пейзаж – и лихо причалил к рейсовику. Длинная туша «лунника» была уже облеплена челноками со множества стартовых площадок Земли. Пассажиры торопливо перебирались на борт корабля, следом, по пневмо-рукавам отправлялся багаж. Где-то среди этих плотных рядов чемоданов и сумок затерялся и кейс некоего пассажира «Н», который даже понятия не имел, с каким грузом взошел на борт.
Объявили готовность – и челноки ринулись в стороны от «лунника», словно легкие семена, сдутые с одуванчика. Корабль стал набирать скорость – незаметно, как древний земной поезд. Это неспешный и сравнительно недорогой способ передвижения, в отличие от стремительных боевых кораблей или сверхдорогих частных яхт. Но всего сутки полета – и они будут на поверхности Луны.
Этих суток должно хватить, чтобы уладить дело. А дело предстояло непростое.
Рыков затесался в эконом-класс, в длинные ряды неудобных кресел, и принялся изучать «дело». С самого начала оно ему не понравилось, и, наверное, с этого момента он станет испытывать фобию перед любыми отпусками.
Дела, связанные со спорами об участках лунной поверхности всегда носили скандальный и не вполне легальный характер. Что неудивительно. Это только кажется, что Луна – просто безжизненный, никому не нужный каменный шар. На самом деле для Земли это – это как ближнее Подмосковье для столицы России. Есть планеты и побогаче, и покомфортнее – но в далеких, не столь престижных районах.
Это – во-первых. А во-вторых, как следовало из материалов дела, на спорном участке обнаружилось колоссальное месторождение гелия-3, на котором до сих пор работала добрая половина термоядерных установок. Лакомый кусок, ничего не скажешь. И никого не волновало, что на том участке живет уже третье поколение поселенцев, которых специально призывали в свое время на «ударные лунные стройки». За отказ от привычной земной жизни им были обещаны собственность на эти лунные пространства и полная автономность. И вот – на тебе.
А потому уже не удивляло, что на руках судебных приставов оказалось сразу два исполнительных листа: от Астроарбитража (в портфеле Рыкова) и от Верховного Суда Соединенных Штатов. («Америки?» – уточнил тогда Рыков. «Нет, Мексики, умник!» – хмуро указывая на стул, отозвался директор).
Как оказалось, какие-то ушлые ребята с Капитолийского холма раскопали в архивах материалы конца двадцатого – начала двадцать первого века, из которых следовало, что данная местность Луны со всеми недрами давным-давно продана некому богатому идиоту, а теперь на нее претендуют наследники. Можно, не сомневаться, какие силы стояли за хлопавшими глазами «наследниками», но суд мгновенно принял решение, выдал исполнительный лист, наплевав на встречный иск и решение Астроарбитража, и судебный исполнитель от оппонентов летел теперь в паре отсеков от Рыкова, первым классом.
Это была серьезная проблема: национальное законодательство до сих пор отчаянно сопротивлялось планетарной кодификации. А ведь было еще законодательство колоний и независимых планет – вроде Марса.
Налицо была серьезная правовая коллизия, и сейчас ее вполне мог разрешить один-единственный, но веский аргумент: Жетон Всевластия. Можно не сомневаться: оппонент избавится от него, едва почует опасность конкуренции, и будет в своем праве – он при исполнении, и у него Жетон. Он может прилюдно снести Рыкову череп и объявить, что это сделано в интересах правосудия. Рыков же может лишь улыбаться в ответ. Если останется, чем.
И что-то подсказывало: вся эта история с его неожиданным отпуском, сдачей Жетона и этой внезапной командировкой – не случайность. То ли копают под него, то ли под само руководство, подсовывая заведомо провальное дело.
Сомнений не было: это подстава.
3
Салон первого класса на «луннике» обставлен не хуже, чем на океанском лайнере. Допуск в него ограничен, и потому напрямую из эконом-класса попасть туда не представлялось возможным. Конечно, если не воспользоваться техническими ходами. В компактном санузле Рыков встал на хромированный унитаз и аккуратно снял изогнутую панель над головой. Подтянулся, изогнулся и нырнул в узкую вентиляционную шахту. Пробравшись по тесному тоннелю, ощущая одним боком космический холод изоляционных панелей, оказался над служебным отсеком. Не без усилий отодрал решетчатую панель под собой. Замер на пару секунд, вслушиваясь в тишину: вроде, никого. Тихо юркнул вниз, сгруппировавшись уже в воздухе. Приземлился на четыре точки и довольно удачно – спасибо пониженной гравитации.
Быстро поднялся и понял: чисто сработать не получится: краем глаза заметил за спиной высокую, крепкую фигуру в форме службы безопасности полетов. Уже двинув тому локтем в солнечное сплетение, лихорадочно прикидывал, не успел ли тот подать сигнал тревоги?
Бессознательное, связанное проводами тело спрятал за боковой пластиковой панелью и поспешил вперед. Нужно было, во что бы то ни стало, попасть в салон к началу банкета: это традиционный судовой ритуал на крупных «лунниках» – торжественный ужин в присутствии капитана. Расчет оказался верным: узкий коридор вывел на камбуз. Команда поваров не обратила внимания на незнакомца: все были заняты делом. Рыков быстро прошмыгнул мимо хромированных стоек, столов, сверкающих, шипящих и исходящих аппетитными запахами баков, и оказался в небольшом служебном закутке, где скучала пара стюардов в парадной форме. Небрежно осведомившись у них, где здесь зона для курящих, быстро прошел к герметичным, заполненным ароматным дымом кабинкам.
Теперь счет шел на секунды: скоро начнут искать не вышедшего на связь сотрудника безопасности, да и официанты могут заподозрить неладное – на банкете первого класса строгий дресс-код. Кроме того, обратный отсчет до заранее намеченного времени «че» начался задолго до старта, и теперь оставалось лишь подстраиваться под заданный ритм и импровизировать.
Не долго думая, Рыков потянул дверь первой же курительной кабинки. Дверь поддалась с усилием: внутри было пониженное давление, чтобы, упаси боже, хоть капля никотина не попала в общий салон. Зашел, огляделся. Это была удача: здесь был всего один «джентльмен» в смокинге, наслаждавшийся сигарой в удобном кресле.
– Прошу! – любезно предложил незнакомец, указывая на свободное кресло. – Здесь прекрасный выбор сигар. Составите компанию?
Вместо ответа джентльмен получил приличный «хук» слева и укол мощного транквилизатора в шею. Облаченный теперь в собственные Рыковские шмотки, он бессознательно лежал в кресле, продолжая сжимать между пальцами дымящуюся сигару. Рыков придирчиво осмотрел на себе смокинг, поправил легкомысленную «бабочку».
– Курить вредно, – заметил он на прощанье, прикрывая за собой дверь.
4
Теперь он был «своим» на этом великосветском рауте. Однако – оппоненты не поскупились на своего сотрудника, отправив того первым классом. Возможно, это был один из способов сбить с толку возможного преследователя. Но Рыков уже просеивал взглядом толпу, пытаясь выявить конкурента. Хотя трудно сказать, кто здесь был жертвой, а кто – охотником.
Здесь все было по высшему разряду: над головой, отделенное бронестеклом, сверкал звездами пронзительно черный космос, и в час, когда пробьют «склянки» и появится капитан, корабль совершит легкий маневр – и на небо торжественно выползет огромная, столь близкая уже Луна. Пока же пассажиры прохаживались по салону, лениво беседуя и попивая коктейли.
Проблема была в том, что ни Рыков, ни сам директор не знали, кем же окажется новый носитель Жетона и, соответственно, скандального исполнительного листа. Ответ явился неожиданно: взгляд уткнулся в знакомое лицо.
Это был тот самый представитель Минюста – тот, которому Рыков сдал Жетон, уходя в отпуск. Рыков обмер: все было слишком просто, и слишком плохо: тот тоже узнал его. И приветливо улыбнулся, покачав
