— Я знаю, что некоторые из вас кроме теории музыки учатся пению. — Даниэль подошел к окну, и некоторое время казалось, что он рассматривает облака. — Было бы жаль, если бы в такой прекрасный день мне пришлось самому напеть этот мотив, хотя среди вас есть замечательные певцы.
Наконец один из студентов, видно принявший намек на свой счет, пропел прекрасным баритоном четыре ноты. Его наградили бурными аплодисментами, как будто он исполнил сложную арию из «Страстей по Матфею». И Даниэль продолжал:
— Бах использовал эти ноты, составляющие его фамилию, в различных сочинениях в качестве тайного автографа. Замечу, что этот шифр можно использовать только в коротких и очень простых сообщениях, потому что композиторы имеют в своем распоряжении лишь первые буквы алфавита. Например, венгр Бела Барток использовал две вторые буквы алфавита — ВВ, — чтобы подписать своими инициалами одно из сочинений. Бывают и шуточные пьесы. Например, в девятнадцатом веке ирландец Джон Филд поблагодарил одного джентльмена за роскошный ужин серией песен, построенных на нотах В Е Е F и C A B B A G E S, то есть говядина и капуста.
— Ненавижу английскую кухню, — заметила Мария.
— Ненависть также можно выразить в нотах, — продолжал Даниэль. — Эдуард Элгар, автор «Торжественных и церемониальных маршей», отомстил музыкальным критикам, нещадно его ругавшим, зашифровав их инициалы в нотах и включив в хор демонов в своей оратории «Сновидение Геронтиуса».
Даниэль сделал паузу, чтобы студенты, внимавшие ему в благоговейной тишине, запомнили имена и факты, и потом сказал:
— Как я вижу, вас интересует связь между музыкой и закодированными сообщениями, поэтому я расскажу вам об Альберти. Догадались, кого я имею в виду?
— Автора «Затерянной рощи» и «Моряка на суше»? — спросила Мария.
— Спасибо, Мария, но на самом деле я имел в виду не испанского поэта Рафаэля Альберти, а итальянца — Леона Баттисту Альберти. Вы ничего про него не читали?
— Вы дадите нам библиографию? — спросил один из студентов.
— Для исследования связи музыки с криптографией Альберти, разумеется, ключевая фигура. Вы найдете его биографию в «Жизнеописаниях» Джорджо Вазари. Альберти, который куда менее известен, чем Леонардо, обладал еще более многочисленными талантами и способностями, чем его великий соотечественник. Он был художником, поэтом, лингвистом, философом, шифровальщиком, архитектором и, что для нас особенно важно, — музыкантом. В середине пятнадцатого века он изобрел устройство — Даниэль как мог нарисовал его на доске, — которое потом стали называть «диском Альберти». Оно состояло из двух концентрических окружностей, которые можно свободно вращать, устанавливая буквы и цифры на верхнем диске над знаками на нижнем. Тому, кто шифровал послание с помощью этого простого приспособления, нужно было сообщить получателю лишь одно: в каком положении должны находиться диски относительно друг друга, чтобы правильно прочесть текст. При таком расположении дисков, как я нарисовал на доске, если бы я захотел тайно передать кому-нибудь из вас послание, например…
— Место и время свидания, — тут же сказала Мария.
— Пусть так. Выберем в качестве места…
— «Онтанарес». Я имею в виду кафе, — уточнила студентка.
— Очень хорошо. И время…
— В четырнадцать часов, — сказала девушка, вогнав Даниэля в краску.
С помощью двенадцати знаков он записал на доске то, что она ему продиктовала, при этом зашифровав послание с помощью диска Альберти.
— Но шифр Альберти состоит из букв, — заметил владелец баритона, не так давно пропевший мелодию Баха. — А мы говорили о музыкальных шифрах.
— Чтобы зашифровать послание под видом партитуры, нам всего лишь понадобится диск Альберти, на меньшей окружности которого вместо букв будут ноты. Изготовить его может каждый из двух картонных дисков. Я сам, возможно, попытаюсь вечером решить небольшую головоломку, которую мне показали двадцать четыре часа назад.
Глава 24
Тем временем в Вене слепой экскурсовод Джейк Малинак, у которого после падения на дощатый пол еще побаливал правый бок, беседовал с детективом федеральной полиции Австрии,
На столе заместителя директора Испанской школы верховой езды лежало письмо, которому, судя по цвету и качеству бумаги, было не меньше двух веков. Там было написано:
ЛУЧШЕ НАМ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ НЕ ВСТРЕЧАТЬСЯ. Я ПО ТЕБЕ СКУЧАЮ
ТВОЙ ЛЮДВИГ
— Письмо подлинное, его тщательно изучили в нашей лаборатории. Подпись принадлежит Людвигу ван Бетховену, — сообщил детектив.
— В таком случае, Джейк, — заметил Вернер, — ты можешь считать свое падение самым удачным в жизни. Ты обнаружил ни больше ни меньше, как письмо Бетховена к одной из его возлюбленных.
— Как и где вы нашли письмо, герр Малинак?
— Я направился к двери, не прекращая беседы с герром Вернером, и споткнулся о доску, которая, вероятно, не была приколочена, потому что легко отделилась от пола.
Доктор Вернер показал полицейскому точное место, о котором говорил слепой гид, тот подошел и, чтобы обследовать пол, опустился на корточки.
— Сунув руку под доски, чтобы проверить, насколько глубока дыра, я пошарил между балками, на которых лежат доски, и нашел письмо.
Подойдя к полицейскому, Вернер сказал:
— Этот пол сделан в начале девятнадцатого века. А здание Школы еще старше, оно выстроено в тысяча семьсот тридцать пятом году.
— Доска по-прежнему не закреплена, — заметил детектив.
Он поднял доску и приставил к стене.
— Мы оставили все как было на тот случай, если вы захотите провести осмотр.
С минуту детектив с помощью фонарика, который он вынул из кармана пиджака, молча обследовал пространство между балками. Наконец он произнес:
— Вот что я заметил, герр Вернер: во-первых, гвоздь из доски был вытащен намеренно и совсем недавно. Видите вмятину от клещей, которыми, как рычагом, выдергивали гвоздь?
— Да, прекрасно вижу.
— У вас есть предположения, кто это сделал?
— Нет. Но я буду очень удивлен, если этим человеком окажется кто-то из наших служащих.
— Сюда легко проникнуть?
— Очень легко. Здесь находится еще и офис, поэтому я всегда держу дверь открытой и постоянно хожу туда-сюда.
— А ночью?
— Я всегда запираю дверь изнутри.
— Тогда нетрудно сделать вывод, что тот, кто вошел сюда и выдернул гвоздь из доски, сделал это в дневное время. Когда бывают представления?
— Вечером. Но утром мы позволяем туристам присутствовать на тренировке и проводим короткую экскурсию по школе.
— И по помещениям ветеринарной службы?
— Нет, — ответил Малинак. — Но сейчас я припоминаю, что несколько дней назад кто-то из группы
