Дамы и Господа

— Ну, мы тоже носим черное, — заметила рассудительная нянюшка Ягг.

— Только потому, что это прилично и практично, — мрачно ответствовала матушка Ветровоск. — А не потому, что это романтично. Ха. Дамы и Господа тоже могли бы поприсутствовать.

Некоторое время две противоборствующие стороны молча таращились друг на друга, после чего нянюшка Ягг снялась с места и заковыляла по площади навстречу Пердите. Они встретились в центре. Молодая ведьмочка выглядела весьма встревоженной. В руках она нервно мяла черный кружевной платок.

— Доброе утро, госпожа Ягг, — поздоровалась она.

— Добрый день, Агнесса.

— Гм-м. Ну, что дальше?

Нянюшка Ягг достала трубку и почесала за ухом.

— Не знаю. Вам решать.

— Диаманда спрашивает, что, обязательно было встречаться именно здесь? К тому же посреди белого дня?

— Да. Пусть все видят, — ответила нянюшка Ягг. — В этом весь смысл. Нечего прятаться по углам да по норам. Каждый имеет право знать, кто тут лучшая ведьма. Пусть весь город знает. Победитель победит, а проигравший проиграет. Все честь по чести, потом не будет никаких споров.

Пердита бросила взгляд в сторону таверны. Матушка Ветровоск дремала.

— Абсолютно уверена в себе, просто невероятная уверенность, — сказала нянюшка Ягг, скрестив за спиной пальцы.

— Гм, а что будет с тем, кто проиграет? — поинтересовалась Пердита.

— На самом деле ничего, — пожала плечами нянюшка Ягг. — Обычно проигравшая сторона покидает город. Какая ж из тебя ведьма, если все люди видели, как тебя побили?

— Диаманда говорит, что хочет лишь преподать старой госпоже урок, — продолжала Пердита.

— Пусть не волнуется. Эсме быстро учится.

— Гм… Право, госпожа Ягг, мне очень жаль, что мы вот так…

— Я тебя понимаю.

— А еще Диаманда говорит, что у госпожи Ветровоск очень внушительный взгляд.

— Спасибо за комплимент.

— Но гляделками ведь дело не ограничится, правда, госпожа Ягг?

Нянюшка сунула трубку в рот.

— Под гляделками ты подразумеваешь то самое старомодное состязание, кто кого переглядит?

— Гм, да.

— Думаю, что не ограничится. — Нянюшка подумала и пожала плечами. — Хотя попробуем. Но все- таки магический круг очертить стоит. Мы же не хотим, чтобы пострадали невинные люди, верно?

— Вы, наверное, прибегнете к Скорхианским рунам? Или к октограмме Тройных Чар?

Нянюшка Ягг склонила голову набок.

— Честно говоря, дорогуша, первый раз о таких слышу. Всегда очерчивала магический круг вот так…

Приволакивая одну ногу, она бочком, будто краб, двинулась вбок от пухлой девушки. Вскоре нянюшка вновь уткнулась в Пердиту, но уже с другой стороны, а на земле появилась грубая окружность диаметром в пятнадцать футов.

— Извини. Вот и все. Готово.

— И это магический круг?

— Ну да, он самый. Надо же и о людях подумать. Разные магические силы летают, когда две ведьмы сходятся в поединке.

— Но… А как же песнопения?

— Какие песнопения?

— Ну, обычно создание магического круга сопровождается всякими там песнопениями…

— Понятия не имею, о чем ты говоришь. Лично я никогда ничего не пела.

— О.

— Впрочем, я знаю одну отличную песенку. Хочешь спою? — с готовностью предложила нянюшка.

— Гм, нет. Не надо. — Пердита никогда не слышала, как поет нянюшка, но слухами земля полнится.

— А мне нравится твой черный платочек, — сказала, нисколько не смущаясь, нянюшка. — На нем и грязи почти не видно.

Пердита как загипнотизированная смотрела на круг.

— Гм. Можно начинать?

— Конечно.

Нянюшка Ягг поспешила вернуться к скамейке и ткнула матушку локтем в ребра.

— Вставай.

Матушка открыла один глаз.

— Я вовсе и не спала, просто хотела, чтобы глаза немножко отдохнули.

— Ты должна пересмотреть ее.

— По крайней мере, она знает о важности взгляда. Ха! Да кем она себя считает? Я всю свою жизнь только и делаю, что людей пересматриваю!

— Ага, именно это меня и волнует… А-а-ах, а кто самый любимый малыш у нянюшки?

На площади появился весь клан Ягг.

Матушка Ветровоск всегда недолюбливала Пьюси. Надо признать, маленьких детей она вообще недолюбливала и поэтому хорошо с ними ладила. Однако что касалось Пьюси… да, пусть ты четырехлетний ребенок, но надо же вести себя достойно, а то бродит везде в одной майке. Кроме того, у пацана вечно текли сопли, поэтому ему постоянно требовался носовой платок или, за неимением оного, пробка.

Нянюшка Ягг, напротив, в руках любого своего внука, даже такого липкого, как Пьюси, превращалась в податливый воск.

— Канфетку хачу, — прорычал Пьюси неожиданно низким голосом.

— Погоди минутку, утеночек, я разговариваю с тетей, — просюсюкала нянюшка Ягг.

— Хачу канфетку сичас.

— Отвали, ненаглядный мой. Няня занята.

Пьюси потянул нянюшку за юбку.

— Сичас канфетку, сичас!

Матушка Ветровоск резко наклонилась, и ее внушительный нос оказался на одном уровне с фонтанирующим носиком Пьюси.

— Если ты немедленно не уберешься отсюда, — мрачно предупредила она, — я лично оторву тебе голову и набью ее змеями.

— Здорово! — воскликнула нянюшка. — Среди ребятишек Клатча твое проклятие возымело бы огромный успех.

Через секунду или две выражение неуверенности на маленьком личике Пьюси сменила глупая улыбка.

— Тетя смесная, — заявил он.

— Знаешь, что я тебе скажу, — задумчиво промолвила нянюшка, погладив Пьюси по головке, а потом машинально вытерев руку о платье, — видишь тех молоденьких теть на другой стороне площади? У них много-много конфеток.

Пьюси заковылял прочь.

— Это биологическое оружие, — заметила матушка Ветровоск.

— Пошли, — велела нянюшка. — Джейсончик уже понес в круг стулья. С тобой все в порядке? Ты уверена?

— Конечно, уверена.