столь оскорбительным образом. Я буду вам очень благодарна, если вы немедленно уедете!
— Сядьте, я сказала! — миниатюрная пожилая леди говорила с леденящей властностью, ее глаза метали гневные молнии.
Некоторое время женщины, не отрываясь, смотрели друг на друга. Кейт медленно села, ее худенькое тело от ярости застыло в несгибаемой позе.
— Я выслушаю то, что вы считаете нужным сказать, леди Кейхилл, но только потому, что того требует благовоспитанность. Раз вы отказываетесь уехать, я вынуждена терпеть вашу компанию, поскольку девушке моих лет совершенно не подобает собственноручно выдворять женщину, гораздо старшую по возрасту!
Пожилая леди целую минуту сердито сверлила ее взглядом, а затем, к удивлению Кейт, вдруг разразилась громким смехом и смеялась до тех пор, пока по ее морщинистому, тщательно подкрашенному лицу не покатились слезы.
— О, моя дорогая, помимо глаз вы унаследовали и характер своей матушки.
Леди Кейхилл порылась в своем ридикюле, нашла тонкий кружевной платок и промокнула им глаза, все еще посмеиваясь.
Из позы Кейт исчезло напряжение, но она продолжала с каменным выражением лица наблюдать за посетительницей. Кейт ненавидела свои глаза. Она знала, что они — точная копия маминых. Отец не давал ей об этом забыть… ее отец, для которого дочь была лишь напоминанием о том, что его любимая жена умерла, рожая ребенка — ребенка с серо-зелеными глазами.
— Теперь, дитя мое, не будьте столь упрямы и глупы, — начала леди Кейхилл. — Я все знаю о вашем затруднительном положении, о том…
— Могу я спросить, как вы об этом узнали, мэм?
— Я получила письмо от Марты Беттс, в котором сообщалось малопонятными фразами в совершенно неграмотной форме, что вы осиротели, одиноки и не имеете будущего.
Суставы пальцев Кейт побелели, она гордо вздернула подбородок:
— Вас ввели в заблуждение, мэм. Марта желает мне только добра, мэм, но она не знает всех подробностей.
Проницательные глаза леди Кейхилл внимательно следили за Кейт:
— Значит, на самом деле вы не осиротели, не одиноки и у вас есть будущее.
— Я действительно осиротела, мэм. Мой отец умер за границей несколько месяцев назад. Оба мои брата умерли приблизительно в то же самое время.
Кейт отвела взгляд, отчаянно моргая, чтобы скрыть навернувшиеся слезы.
— Примите мои соболезнования, дитя.
Леди Кейхилл наклонилась вперед и мягко похлопала ее по колену.
Кейт кивнула.
— Но что касается будущего, мэм, тут вы ошиблись, а потому благодарю вас за беспокойство и… до свидания.
— Думаю, рановато, — мягко произнесла леди Кейхилл. — Я бы еще выслушала подробности о вашем нынешнем положении.
На что Кейт гордо подняла голову:
— По какому праву вы суете нос в мою личную жизнь?
— По праву обещания, данного вашей матери.
Кейт задумалась. Мама. Мама, жизнь которой она украла. Мама, которая забрала сердце мужа с собой в могилу… На какой-то миг показалось, что Кейт будет возражать, но потом она склонила голову, недовольно уступая.
— Полагаю, ничего не остается, как признать ваше право.
— Вы — само милосердие, — сухо произнесла леди Кейхилл.
— Леди Кейхилл, вам на самом деле не о чем беспокоиться. Я в состоянии позаботиться о себе сама…
— Ха! Миссис Миджли!
— Да, но…
— Перестаньте донимать меня, дитя! — остановила ее леди Кейхилл. — Я знаю, что я — слишком прямолинейная старуха, но, дожив до таких лет, привыкаешь поступать на свой лад. Дитя, пораскиньте-ка мозгами, данными вам Богом. Даже самому убогому умишку очевидно — какое бы место не предложила миссис Миджли, оно совершенно не годится дочери Марии Фарли. Служанка, надо же! Тьфу! Другого выхода нет. Вы должны поехать и жить со мной.
Уехать и жить под одной крышей с пожилой аристократкой? Которая, судя по всему, вращается в высших кругах светского общества? Которая будет брать ее на балы, маскарады, в оперу — давняя мечта, мечта прежней Кейт… Кошмар для новой Кейт.
Какая жестокая ирония судьбы: столь заманчивое предложение поступило именно теперь, когда уже слишком поздно, — а ведь жизнь и так полна, как убедилась Кейт, и горя, и безжалостных насмешек.
— Благодарю за лестное предложение, леди Кейхилл, но я и не помышляла стеснять вас.
— Глупый ребенок! Что за блажь? Это не то предложение, от которого отказываются, не раздумывая. Подумайте-ка, какие оно сулит выгоды. Жизнь, достойную вашего происхождения, вы займете законное положение в обществе. Я же не рабство и тяжкую работу вам предлагаю.
— Я все понимаю, мэм, — ответила Кейт низким голосом. Ее «законное положение в обществе» было утрачено давно, в Испании. — Однако, хоть я и признательна вам за заботу, столь щедрое предложение принять не могу.
— Вы хоть сознаете, что именно я предлагаю, глупая вы девчонка?
— Милостыню, — напрямик ответила Кейт.
— Ах, чтоб тебя! — воскликнула пожилая леди, сердито махнув на нее рукой. — Что такое милостыня, как не глупое словечко?
— Дадите вы ему название или нет, мэм, но деяние останется прежним, — произнесла девушка со спокойным достоинством. — Я предпочитаю никому не быть обязанной. Я сама заработаю себе на жизнь, тем не менее, еще раз благодарю вас за предложение.
Леди Кейхилл недовольно покачала головой:
— Девицы из хороших семей сами зарабатывают себе на жизнь, как же! Что за вздор! В мое время любая девица делала то, что говорили родители, даже пикнуть не смела — а если перечила, то получала
— Но, леди Кейхилл, вы
— И не будете, верно? — Леди Кейхилл задумчиво сощурилась. — Вот так, значит, ну что ж, тогда помогите мне встать, дитя. Мои кости совсем одеревенели от тряски по этим жутким ухабам, что слывут дорогами в этих краях.
Удивившись неожиданной капитуляции пожилой леди и, вместе с тем, облегченно вздохнув, Кейт метнулась вперед. Она помогла леди Кейхилл подняться и заботливо проводила ее до двери.
— Спасибо, моя дорогая. — Леди Кейхилл вышла наружу. Указав на изрядно утоптанную тропинку, она спросила: — Куда она ведет?
— В лес, мэм, и дальше к ручью.
— Очень мило, очень по-деревенски, несомненно, если вам такое по нраву, — сказала истинно городская жительница.
— Да, мэм, мне нравится, — ответила Кейт. — Я очень люблю прогулки по лесу, особенно рано утром, когда, сверкая на солнце, на листьях и траве еще лежит роса.
Леди Кейхилл внимательно осмотрелась.
— Удивительно, — пробормотала она. — Что ж, довольно об этом. Здесь чертовски холодно, в вашем убогом маленьком домишке было отнюдь не теплее. Мы договорим в моем экипаже. По крайней мере, там я смогу поставить ноги на горячие кирпичи.
Кейт от удивления опустила руку:
— Но я думала…
