С девушкой явно что-то не так. Она ударилась? На улице жуткая холодрыга. Еще чуток полежит на мокрой земле — и одной простудой уже не отделается. Проклиная всех и вся, он отошел от окна и захромал вниз. Вокруг ни души. Он услышал голоса наверху — только его бабушке и оказывали всевозможную помощь. Джек шагнул в ночь и неуклюже согнулся над хрупким неподвижным телом.
— Вам плохо?
Он слегка дотронулся до ледяной щеки. Девушка была без сознания. Нужно унести ее с холода. Он поднял ее, с трудом сгибая свою покалеченную ногу, и прижал к груди. По крайней мере, руки его не потеряли силы.
Бог ты мой! Девушка весила меньше птички. Он стал прижимать ее гораздо бережнее. Кожа да кости!
Джек отнес девушку в гостиную и заботливо уложил на диван. Затем зажег свечи в подсвечнике и поднес поближе к ее лицу. Она была бледна и, по-видимому, уже не дышала. Ее окутывал слабый, неуловимый аромат, чистый и свежий. Джек приложил палец к приоткрытым губам незнакомки и стал ждать. Напряжение спало с его лица, когда он ощутил легкий трепет теплого дыхания. Руки Джека нерешительно зависли над ней. Что, черт возьми, делать с упавшими в обморок женщинами? Он опустил руки. Десять к одному, что если она очнется и увидит, как он ослабляет ей корсет, то разразится сумасшедшим визгом!
Джек подошел к двери.
— Карлос!
Никакого ответа. Черт возьми! Он налил в бокал бренди и, подсунув руку под спину и голову девушки, влил щедрую порцию ей в рот. Ожив в мгновение ока, она закашлялась и замолотила по нему руками.
— Тихо, тихо, — произнес рассерженный Джек.
— Что?.. — забулькала Кейт, когда он насильно влил в нее еще один глоток пламенной золотистой жидкости.
Она задохнулась, когда ей обожгло все горло, и негодующе глянула на мужчину.
— Это всего лишь бренди.
— Бренди!
Кейт пыталась восстановить дыхание.
— Надо было как-то привести вас в чувство.
— Привести меня в чувство?
Кейт оглядела незнакомую комнату. Она уставилась на затененное лицо мужчины, рука которого обнимала ее. Сердце ее учащенно заколотилось. Кейт охватила дикая паника, и она попыталась вывернуться и отбиться от него. Но крепкие руки сдержали ее порыв нежно, но непреклонно.
— Вы упали в обморок на улице. — Некоторое время он ее удерживал, пока она немного не успокоилась, затем отступил назад. — Имейте ввиду, знай я, что вы такая дикая кошечка, дважды бы подумал, прежде чем забирать вас с холодной, мокрой дороги и тратить на вас мой лучший бренди.
Кейт рассеянно смотрела на него. Обморок? Забрал с дороги? Лучший бренди? Она по-прежнему чувствовала себя несколько необычно.
— Я… мне жаль… В последние дни мои нервы немного не в порядке… и потому я слишком остро на все реагирую.
Но кто этот человек, нависший над ней? Она видела сердитый насупленный взгляд, длинный орлиный нос, сильный подбородок и синие-пресиние глаза, мерцающие в свете свечей. Она завороженно моргнула.
Джек сменил положение, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом, и резко отодвинулся от подсвечника, его лицо снова скрылось в тени.
— Я… я действительно прошу у вас прощения, — произнесла Кейт. — Я не… я растерялась. — Она попыталась собраться. — Это всего лишь…
— Вы больны? — голос у него был очень глубоким.
— Нет, не думаю. Это всего лишь… это, должно быть, потому, что я не ела несколько дней… несколько часов.
Джек нахмурился. Обмолвка не ускользнула от него.
Кейт попыталась сесть. На нее нахлынула новая волна головокружения. Джек схватил ее за руку и решительно, но осторожно подтолкнул назад на подушки.
— Не пытайтесь двигаться, — приказал он. — Оставайтесь здесь. Я вернусь через минуту.
И вышел из комнаты.
Кейт сидела на диване, одной рукой держась за голову. Она чувствовала слабость и дрожь. Бренди на пустой желудок. Она печально покачала головой, потом со стоном стиснула ее. И закрыла глаза, чтобы комната перестала вращаться.
— Вот, это поможет почувствовать себя лучше, — резкий глубокий голос вывел ее из оцепенения.
Она открыла глаза и увидела тарелку, а на ней — неумело отрезанный кусок хлеба и холодное мясо. Замечательное зрелище. Она быстро посмотрела на мужчину, что высился над ней, и улыбнулась.
— О, большое спасибо. Очень любезно с вашей стороны, — сказала Кейт и, покраснев, добавила: — Боюсь, от бренди у меня сильно кружится голова.
Она осторожно приступила к еде, вынуждая себя есть крошечными кусочками, жуя медленно и изящно.
Джек наблюдал за ней, по-прежнему находясь под впечатлением от ее ослепительной улыбки. Он понимал, что равнодушие девушки к еде — напускное, на самом деле, она ужасно голодна. Впрочем, кто он такой, чтобы придираться к гордости? Но она определенно загадочная особа, с этой ее гордостью и жалкой одежонкой.
— Вот дьявол, кто же вы?
Внезапный вопрос вырвал Кейт из состояния восторга, в котором она пребывала, впервые за несколько дней наслаждаясь едой.
— Я — Кейт Фарли, — она вернулась к тарелке с мясом.
— И кем же является Кейт Фарли, когда она дома?
Кейт обдумывала ответ, пока жевала. Кто же теперь Кейт Фарли? Она больше не дочь преподобного мистера Фарли и не сестра Бенджамина и Джереми Фарли. И уж точно, она больше не невеста Гарри Ланздауна. И у нее нет дома.
— Полагаю, совсем никто, — попыталась как можно легкомысленнее ответить Кейт, но ничегошеньки у нее не вышло.
— Бросьте свои игры, — взгляд мужчины снова стал угрюмым. — Кто вы и что здесь делаете? Я знаю, что вы приехали с моей бабушкой.
Его бабушкой? Так значит, это и есть хозяин дома, мистер Джек Карстерз. Еда сотворила чудеса с ее настроением. Она почувствовала себя намного лучше. Кейт почти улыбалась в ответ на его обиженный тон. Он, по всей видимости, считал ее нежеланной гостьей. Что ж, приехала она без спросу.
— О, не стоит меня в этом обвинять. — Она изящно слизала последнюю крошку с губ. — В конце концов, не я выбирала, куда мне ехать.
— Почему? Что, черт возьми, вы под этим подразумеваете? — Он нахмурился, наблюдая за движением розового язычка. — Кем вы приходитесь моей бабушке? Каково ваше положение?
Каково ее положение? Жертва похищения? Объект благотворительности? Дочь фиктивной крестницы? Ни одно из определений не порадует безумно любящего внука. Более того, будет крайне неблагодарно огорчать человека, накормившего ее восхитительной едой, называя его родственницу похитительницей. Хотя соблазн очень велик.
