им понадобилась бы помощь всех скелетов поголовно. Многие из тех, с кем столкнулся
Конан вначале, приступили к подъему. Кто-то воспользовался веревкой, некоторые
предпочли следовать отряду победителей летающих змей.
Не успели первые из них показаться при свете дня, как гора вздрогнула. Сотрясение не
было очень сильным, однако твердая порода под сапогами киммерийца на мгновение
показалась ему дрожащим желе. Одновременно усилилось гудение. Рой будто надвигался
прямо на Конана, почти заглушив шум обрушившейся далеко внизу скалы.
И Конан и его союзники с опаской озирались по сторонам. Скелеты в туннеле ускорили
свой темп так, что пятеро воинов выскочили из него почти как единое целое.
Гудение сменилось оглушительным ревом. Гора уже не дрожала, она, казалось,
танцевала. Обломки скал сыпались каскадом. Из туннеля и шахты вырастали столбы пыли.
Смешиваясь с пеплом, пыль образовала темную завесу, через которую северянин мог с
трудом различить что-либо на расстоянии вытянутой руки.
— Хо! — заревел он, и скелеты вторили ему, поскольку любой поступил бы так,
услышав чудовищные стоны горы.
Камнепад мог вполне растревожить уцелевших змей или другие, неведомые напасти.
Но на открытом пространстве было все же более безопасно, чем в пещерах и туннелях. А
также под нависающими утесами, где скала в любой момент грозила раздавить одинаково
плоть и камень.
Конан не побежал в первых рядах искать спасение, оставшись с вождями скелетов.
Оставшись с вождями скелетов, он кашлял до тех пор, пока не подумал, что его грудь сейчас
разорвется от пыли и пепла.
Убедившись, что никто из воинов не отстал, киммериец и два предводителя двинулись
за ними. В тот же миг гора вновь содрогнулась. Шахта и туннель обрушились с грохотом,
который затмил все прошлые звуки. Поднявшийся сильный жар заставил Конана подумать об
извержении вулкана.
Наконец, варвар и предводители добрались до открытого склона. Там сгрудился весь их
отряд. Большинство скелетов обречено смотрело вниз и пыталось воззвать к кому-то, в то
время как другие в отчаянии заламывали руки. Конечно, на голых черепах не отражались
никакие эмоции, но Конан видел подобные позы у людей, пораженных безграничным
ужасом. Он протиснулся сквозь ряды костяных воинов, и тут его рот широко распахнулся. На
мгновение варвар утратил дар речи.
Прямо под ногами, на месте горной вершины зияла огромная дыра. Сама же вершина
113
медленно поднималась к небесам. Наверное, она оторвалась от своего основания в момент
наибольшего сотрясения.
У Конана возник вопрос: что случится с ними при достижении облаков? Человек,
поднявшийся столь высоко, непременно умрет от холода и невозможности дышать. Как
долго им суждено лететь по воле Бога Смерти Taнзы?
Скорее всего, похожие мысли посетили и скелетов. Спев погребальную песнь для
соратников, теперь уже потерянных навсегда, они выбрали дозорных и принялись точить
оружие. Киммерийцу стало не по себе от вида скелета, затачивающего короткий меч о
собственное бедро.
— Нам всего достаточно, — крикнул варвару вождь, который воскрес первым. — У нас
нет резерва, но присутствующих хватит для нашего дела. Сам ты стоишь десяти из нас или
двадцати живых воинов.
— Ты мне льстишь, — ответил Конан.
Внезапно, ему пришло на ум, что он не знает, как называть этих двух лидеров, чтобы
обращаться к ним индивидуально.
