Айен обернулся к Джейми, все еще сердито хмурясь.
— Ты о порке, которую я хочу задать этому негоднику? А ты–то, скажи на милость, какое имеешь к этому отношение?
Скулы Джейми напряглись, но голос остался спокойным.
— Ну да, конечно, Айен твой сын и тебе решать, как его наказывать и за что. Но убегал–то парень ко мне, и, может быть, ты позволишь мне рассказать, что он делал и как себя проявил?
— Как он себя проявил? — воскликнула неожиданно воспрявшая Дженни. Разбираться с сыном она предоставила мужу, но, когда в дело встрял еще и брат, не смогла остаться в стороне. — Славно, вот как он себя проявил: сбежал тайком, ночью, как вор! Ты это имеешь в виду? Или то, что он спутался с преступниками и рисковал своей шеей из–за бочонка бренди?
Айен резким жестом велел ей замолчать, нахмурился, но все–таки кивнул Джейми:
— Говори.
— Спутался с преступниками вроде меня? — резко спросил Джейми у сестры.
Их глаза, одинаково голубые, встретились, и никто не захотел отвести взгляд.
— А ты знаешь, Дженни, откуда берутся деньги, на которые все здесь едят, пьют и которые позволяют вести хозяйство, не давая крыше обрушиться на голову? Думаешь, это доход от печатания псалмов в Эдинбурге?
— Откуда мне знать! — вспылила его сестра. — Разве я спрашивала тебя, чем ты занимаешься?
— Не спрашивала! — рявкнул Джейми. — Наверное, ты предпочла бы не знать это, но ведь ты знаешь, верно?
— И ты винишь меня за то, чем тебе приходится заниматься? Разве это моя вина, что у меня есть дети, которых нужно кормить?
В отличие от покрасневшего брата Дженни, разъярившись, мертвенно побледнела.
Мой муж с трудом держал себя в руках.
— Тебя никто ни в чем не винит. Но по–твоему, справедливо упрекать меня в том, что мы с Айеном не можем содержать семью, работая на земле?
Дженни тоже еле сдерживалась, чтобы не выйти из себя.
— Нет, — сказала она. — Ты делаешь то, что должен, Джейми. Ты прекрасно знаешь, что я не имела в виду тебя, когда упомянула о преступниках, но…
— Значит, ты имеешь в виду людей, которые работают на меня? Я делаю то же самое, Дженни. Если они преступники, кто же тогда я?
В глазах его горела обида.
— Ты мой брат, — лаконично ответила она, — хотя это далеко не всегда меня радует. Да пропади ты пропадом, Джейми Фрэзер, прекрасно ведь знаешь, что я не хотела ссориться по поводу того, чем ты считаешь нужным заниматься! Если ты разбойничаешь на дорогах или содержишь публичный дом в Эдинбурге, значит, ничего другого не остается. Но из этого не следует, будто я хочу, чтобы ты впутывал в свои дела моего сына!
Глаза Джейми слегка прищурились при упоминании о публичном доме в Эдинбурге, и он метнул быстрый обвиняющий взгляд на зятя, который лишь покачал головой — яростный натиск жены ошеломил и его.
— Я тут ни при чем, — сказал он. — Сама проведала, ты ведь ее знаешь.
Джейми глубоко вздохнул и снова повернулся к Дженни, очевидно решив быть благоразумным.
— Да, я все понимаю. Но с чего ты взяла, что со мной мальчик подвергается опасности? Господь с тобой, Дженни. Я люблю его, как собственного сына!
— Да? — Дженни не скрывала скептицизма. — Надо думать, именно поэтому ты подбил его к побегу из дома, а потом держал при себе, даже не послав нам весточки о том, что он у тебя.
Джейми хватило ума смущенно потупиться.
— Ну да. Прости за это, — пробормотал он. — Я хотел… — Он раздраженно махнул рукой. — В общем, неважно, что я там хотел. Мне следовало послать сообщение, а я этого не сделал. Тут только моя вина. Но что касается подначки к побегу из дому…
— Нет, я не думаю, что ты подбивал парня, — перебил его Айен. — Во всяком случае, напрямую.
Гнев уже исчез с его продолговатого лица, остались лишь усталость и легкая печаль. Убывающий вечерний свет подчеркивал его худобу, впалые щеки и выступающие кости.
— Просто малый любит тебя, Джейми, — проговорил он тихо. — Я вижу, как он смотрит на тебя, когда ты приезжаешь, и как рассказывает о том, что ты делаешь. Я вижу его лицо. Ему кажется, что ты живешь восхитительной, полной приключений жизнью и все это так далеко от обыденности. Не то что выгребать козье дерьмо из матушкиного огорода.
Джейми улыбнулся зятю в ответ и расправил плечи.
— Что ж, это нормально для его возраста. Мы с тобой тоже были такими…
— Хочет он того или нет, но от приключений того рода, с какими его можешь познакомить ты, мальчику лучше держаться подальше, — резко перебила его Дженни, качая головой и неодобрительно глядя на брата. — Сдается мне, что добрый Господь охраняет твою жизнь, иначе бы ты уже десять раз умер.
— Это вполне возможно. Наверное, у Него есть свои соображения насчет того, для чего меня хранить.
Джейми с улыбкой посмотрел на меня и завладел моей рукой. Дженни тоже бросила на меня взгляд и с непроницаемым видом вернулась к теме разговора.
— Что ж, может, оно и так, — сказала она. — Но я не могу сказать, что это справедливо в отношении юного Айена.
Она снова посмотрела на Джейми, но на сей раз выражение ее лица немного смягчилось.
— Я ничего не знаю о твоем образе жизни, Джейми, зато я достаточно хорошо знаю тебя и могу сказать, что это не тот образ жизни, который годится для моего мальчика.
— Ммфм, — изрек Джейми, потер рукой заросшую щетиной челюсть и попробовал снова: — Ладно, я ведь не к тому, чтобы он жил как я. Просто в последнюю неделю он вел себя как взрослый мужчина, вот в чем дело. Поэтому мне кажется, что было бы неправильно сечь его как мальчишку.
Дженни презрительно подняла брови.
— Надо же, он уже и мужчина, а? В его–то детские годы. Джейми ему всего четырнадцать!
Несмотря на раздражение, Джейми улыбнулся.
— Дженни, я сам в четырнадцать лет уже был мужчиной, — тихо сказал он.
Она фыркнула, но в глазах ее неожиданно блеснули слезы.
— Это ты так думал. — Дженни встала и резко отвернулась в сторону, моргая. — Я прекрасно помню тебя в ту пору, — сказала она, стоя лицом к книжной полке и даже ухватившись за нее, словно чтобы удержаться на ногах. — Ты был красивым мальчиком, Джейми, когда отправился с Дугалом в свою первую вылазку, прямо как картинка со сверкающим клинком на бедре. Мне было шестнадцать, я думала, что краше никого и быть не может: такой высокий, прямой, ловко сидишь в седле. Помню и твое возвращение: явился весь в грязи, физиономия расцарапана, оттого что навернулся в куст ежевики, а Дугал все расхваливал тебя отцу, какой ты герой. Получил палашом плашмя по голове и даже не пикнул.
Совладав–таки со своим лицом, Дженни снова повернулась к брату.
— Так что, это и значит быть мужчиной.
Джейми посмотрел на нее с лукавством.
— Ну и это, но и нечто большее.
— Правда? — произнесла она еще более сухо. — Интересно, что именно? Способность переспать с девушкой? Или убить человека?
Я всегда считала, что Джанет Фрэзер обладала удивительной, прямо–таки мистической прозорливостью, во всяком случае, когда дело касалось брата. Похоже, однако, что этот ее талант распространялся и на сына.
Выражение лица Джейми не изменилось, но румянец на нем загустел.
Глядя на Джейми, она медленно покачала головой.
— Нет, Айен–младший еще не мужчина. А вот ты — мужчина, братец, и ты знаешь, в чем тут разница.
