Глаза его были закрыты, на скулах поблескивала выступившая испарина, бедра подергивались.
— Сейчас?
— Еще нет.
Я опустила голову и, повинуясь порыву, звонко дунула прямо ему в пупок. Он дернулся и от неожиданности издал звук, который иначе как хихиканьем не назовешь.
— Не делай этого! — сказал Джейми.
— Почему, если мне хочется? — возразила я. — Звук получается такой же, как, бывало, с Бри. Я проделывала с ней это, когда она была малюткой, и ей нравилось.
— Ну, я-то ведь не малое дитя, если ты этого еще не заметила, — буркнул Джейми. — Если уж тебе без этого никак, ладно, делай, но, может быть, чуточку пониже, а?
Сказано — сделано.
— А на бедрах у тебя совсем нет волос, — сказала я чуть позже, восхищаясь его гладкой кожей. — Как думаешь, в чем тут дело?
— Корова языком слизала, — процедил он сквозь зубы. — Бога ради, англичаночка!
Я рассмеялась и продолжала свое дело, пока не решила, что хватит.
— Думаю, с тебя достаточно. — Я приподнялась на локтях, убирая волосы с глаз. — Последние несколько минут ты только и делал, что твердил «бога ради» снова и снова.
Джейми со смехом перекатился, повалил меня на спину и навалился сверху всем своим весом.
— Ты раскаешься в этом, англичаночка, — прорычал он страшным голосом.
Я усмехнулась, демонстрируя полное отсутствие и намека на раскаяние.
— Ты так думаешь?
Он посмотрел на меня сузившимися глазами.
— Ага, вот ты как запела! Ничего, ты еще станешь умолять о пощаде, пока я буду с тобой разбираться.
Я подергала запястьями, крепко зажатыми в его хватке, и изогнулась под ним в предвкушении.
— О, пощады! — простонала я. — Ты зверь!
Он фыркнул и прижался лицом к моей груди, белеющей, словно жемчуг, в тускло-зеленом водянистом свете.
— Pater noster, qui est in coelis…[24] — прошептала я, закрывая глаза и откидываясь на подушки.
К ужину мы сильно опоздали.
За ужином Джейми, не теряя времени, принялся выспрашивать насчет миссис Абернэти из Роуз- холла.
— Абернэти?
Макивер нахмурился, постукивая ножом по столешнице, как будто это помогало думать.
— Хм, вроде бы слышал я это имя, но сейчас, хоть убейте…
— Конечно слышал, — прервала его жена, оторвавшись от наставлений служанке, касавшихся горячего пудинга. — У них плантация выше по реке Йалла, в горах. В основном сахарный тростник, немножечко кофе.
— О да, как же! — воскликнул ее муж. — Ну и память у тебя, Рози.
Он лучезарно улыбнулся жене.
— Я бы, скорее всего, тоже ничего не вспомнила, — скромно призналась миссис Макивер, — если бы не тот священник из церкви Новоявленной Милости. Он тоже спрашивал о миссис Абернэти на прошлой неделе.
— Что за священник, мэм? — поинтересовался Джейми, не забыв при этом переложить на свою тарелку с поднесенного черной служанкой блюда основательный кусок жареного цыпленка.
— Отменный, я гляжу, у вас аппетит, мистер Фрэзер! — восхитился Макивер, глядя на наполненную с верхом тарелку. — Наверное, тут у нас, на островах, воздух особый.
У Джейми порозовели мочки ушей.
— Видимо, да, — пробормотал он, старательно не глядя в мою сторону. — Так этот священник…
— О да, Кэмпбелл его зовут, Арчибальд Кэмпбелл.
Я удивленно вскинула глаза, и от нее это не укрылось.
— Вы с ним знакомы?
Я покачала головой, проглатывая маринованный грибок.
— Встречались как-то раз в Эдинбурге.
— О! Так вот, он прибыл, чтобы стать миссионером, нести свет спасения и слово Господа нашего Иисуса черным язычникам.
Воодушевление, с которым прозвучали эти слова, заставило ее мужа насмешливо фыркнуть, что вызвало с ее стороны неодобрительный взгляд.
— Мог бы обойтись и без своих папистских насмешек, Кении! Преподобный Кэмпбелл — человек святой и славится великой ученостью. Я сама принадлежу к Свободной церкви, — сказала она, доверительно подавшись ко мне. — Мои родители отреклись от меня, когда я вышла за Кении, но я сказала им, что он тоже придет к свету, рано или поздно.
— Лучше попозже, — буркнул ее супруг, накладывая ложкой джем себе в блюдечко и подмигивая жене.
Та фыркнула и вернулась к своему рассказу.
— Преподобный известен своей ученостью, и миссис Абернэти писала ему, еще когда он жил в Эдинбурге, задавала всякие вопросы. Прибыв сюда, к нам, он, естественно, намеревается нанести ей визит. Однако я не удивлюсь, если после такого афронта со стороны преподобного Дэвиса и миссис Далримпл он и ногой не ступит в это место, — чопорно добавила она.
Кении Макивер хмыкнул, поворачиваясь к служанке, появившейся в дверном проеме с новым, наполненным доверху подносом.
— Честно скажу, что бы там ни говорил преподобный Дэвис, мне до этого дела нет. Слишком уж он благочестив и в мирских делах ни черта не смыслит. Но вот Мира Далримпл — совсем другое дело, она женщина здравомыслящая. Еще какая!
— А что говорит о миссис Абернэти миссис Далримпл? — поспешно спросил Джейми, прежде чем между супругами разразится семейная ссора.
Вспыхнувшая было миссис Макивер перестала хмуриться и с готовностью повернулась к нему, чтобы ответить.
— Большая часть всего, что говорят по этому поводу, не больше чем зловредные слухи, — признала она. — Если женщина живет одна, ей трудно оградиться от сплетен, так уж устроены люди. Тем более если в усадьбе полно рабов мужского пола — сами понимаете.
— Не в рабах дело, — прервал жену Кении, переложив с поднесенного блюда в свою тарелку несколько маленьких радужных рыбешек. — О ней заговорили как раз в связи со смертью ее мужа, запамятовал, как его звали.
Барнаба Абернэти прибыл из Шотландии и приобрел Роуз-холл пять лет назад. Дела у него были в порядке, кофе и сахар приносили небольшую, но верную прибыль, и никаких особых толков среди соседей его поведение не возбуждало. Два года назад он взял в жены женщину, которую никто на острове не знал, — привез ее из деловой поездки на Гваделупу.
— А спустя шесть месяцев взял да и помер, — заключила миссис Макивер с мрачным удовлетворением.
— И что, поговаривают, будто миссис Абернэти каким-то образом к этому причастна?
Имея некоторое представление о том, какое обилие тропических паразитов и инфекций угрожает европейцам в Вест-Индии, я в этом сомневалась. Барнаба Абернэти запросто мог умереть от чего угодно, начиная с малярии и кончая слоновой болезнью, но Рози Макивер была права: народ падок на зловещие слухи.
— Яд! — многозначительно произнесла Рози, понизив голос и бросив быстрый взгляд в сторону кухни. — Так считает и доктор, который его осматривал. И вот что я скажу: это сделала не рабыня. Да, конечно, о том, что Барнаба шалит с молоденькими рабынями, судачили многие, да и такое, чтобы рабыня-
