Они были созданы друг для друга. Они должны были быть вместе. Почему она развелась с ним? Почему захотела расстаться?
– По крайней мере раньше ты любила меня смешить.
Она подняла голову и взглянула на него. Ее красивые зеленые глаза светились как изумруды, и при взгляде на них у него заныло под ложечкой.
– Тебе нравилось играть на моих нервах и нервах близких тебе людей, – продолжал он. – Ты была такой упрямой. Ты здорово заставила понервничать всю семью, особенно Данте. Он всегда очень беспокоился за тебя.
Она ничего не ответила, и Лусио подумал, что в мыслях она где-то далеко, как это уже было однажды после несчастного случая, когда она не могла сосредоточиться ни на чем дольше, чем на пару минут.
– Я не помню, – наконец сказала Анабелла.
– Я знаю.
Она наклонила голову, и ее блестящие черные волосы упали ей на лицо эбеновым водопадом.
– Я могу никогда не вспомнить…
Внутри у него все горело. Беспокойство, словно кислота, разъедало Лусио изнутри, заставляя его желудок гореть днем и ночью.
– Тогда мы начнем сначала.
Она с ужасом взглянула на него.
– Сначала?
– Да, сначала. – Лусио попытался улыбнуться и успокоиться. Взяв стул, он поставил его рядом с кроватью и сел. – Мы начнем все заново.
Анабелла не ответила. Она просто смотрела на него грустными глазами, поджав губы, на которых уже давно не играла улыбка.
Внезапно Анабелла почувствовала, что устала от этих разговоров. Она не хотела больше ничего слышать, ни о чем спрашивать. Ей нужно было время переварить то, что сказал Лусио, время, чтобы справиться с чувствами.
– Уже поздно, – сказала она, видя, что за окном стемнело. Ей хотелось плакать, но она не знала почему. Она должна радоваться, что она замужем за Лусио. Ей всегда хотелось быть его женой. Почему же она не радуется? Почему не чувствует облегчения?
– Ужин будет скоро готов.
Ана отвернулась и закрыла глаза, с трудом сдерживая слезы.
– Я устала, – сказала она, стараясь говорить обычным голосом. – Ты не возражаешь, если я поужинаю одна в своей комнате?
Он ничего не ответил. Его лицо было серьезным и печальным, как и ее.
Когда он заговорил, его голос казался спокойным. Обманчиво спокойным.
– Конечно, дорогая. Все будет так, как ты хочешь.
В тот вечер Лусио ужинал на веранде один. На столе было зажжено несколько свечей.
Тихий ужин при свечах напомнил ему о прежней жизни, о времени, когда он был простым гаучо. Тогда Лусио был свободен, не связан никакими обязательствами. Он приходил, уходил, делал все так, как ему было удобно.
А потом появилась Анабелла, и он променял свою свободу на жизнь с ней. Лусио бросил все, к чему был привязан, ради того, что было дорого ей деньги, власть, положение. Она была из другого мира, привыкла жить в роскоши. Все это было ей необходимо и сейчас, с горечью подумал он.
Лусио закурил сигару и вдохнул горький запах.
Ему нравился аромат хорошего табака. Он напоминал ему о друзьях, отце, брате, ночах под звездным небом, кострах, долгих днях на пастбище со скотом, поездках верхом по равнинам. Он любил свою жизнь в горах, в пампасах.
Лусио затушил сигару и встал. Ему не нужны были богатство, почет. Ему нужна была только Анабелла. По иронии судьбы из бедного гаучо он превратился в богатого винодела, но при этом потерял Ану.
В доме было темно. Лусио так долго сидел на веранде, что даже Мария уже ушла домой.
Он запер двери и поднялся на второй этаж.
Они с Анабеллой были частью единого целого, и он знал, что ей сейчас очень одиноко.
Он не может лечь спать, не поговорив с ней. Его совесть ему этого не позволит.
Лусио тихонько открыл дверь ее комнаты. За окном на темном небе тускло сиял золотистый серп луны, выглядывавший из-за облаков.
Анабелла лежала на кровати, свернувшись калачиком, и смотрела на него.
– Я хотел извиниться за то, что обидел тебя, – начал он. – Прости меня.
– За что я должна тебя простить?
Ее голос был хриплым. Она плакала. Он подошел к ней, но она накрылась с головой одеялом.
Виднелись только пальцы руки.
