Черт подери, мысленно выругался он.
– Хочешь выпить? – спросила она, беря у него пиджак и сладко улыбаясь, как будто это была ее обязанность – встречать его у дверей.
– Нет, – грубо, но честно ответил он.
– Тяжелый день? – спросила она, делая ударение на каждом слове, с издевкой в голосе.
– Ничего особенного.
– Ничего срочного и обременительного?
Например, жгучее возбуждение?
– Нет.
Он посмотрел на нее. Она заплатит ему за это.
Обязательно заплатит. Он крепко обнимет ее и зацелует до беспамятства. Ей это понравится.
В дверях появилась Мария.
– Ужин будет готов через час, – сказала она, – Хорошо, – весело ответила Ана, протягивая Марии пиджак Лусио. – Мы пока немного отдохнем… вместе…
Экономка сложила пиджак и ушла.
– Я ничего такого не планировал на сегодня, – туманно произнес он, пока они шли в гостиную, обставленную во вкусе Анабеллы.
Она озорно улыбнулась ему.
– Боишься остаться со мной наедине?
Маленький бесенок. Мегера. Он почувствовал, что ему становится труднее скрывать свою любовь, боль и желание.
Она и не подозревала, что ему пришлось пережить в этом году.
– Нет, я не боюсь тебя, – медленно произнес он, я боюсь за тебя. Ты такая хрупкая, болезненная.
– Бога ради! – прервала она его, облокачиваясь на спинку кресла и насмешливо глядя на него. – Давай не будем все превращать в боксерский поединок. У меня есть пара приемов, чтобы уложить тебя в нокаут.
– Тебе удастся сделать это только хитростью, малышка, – рассмеялся он. Она никогда не изменится.
Она будет такой же невыносимой до самой смерти.
– Это вызов? – спросила Ана и медленно пошла к нему, провокационно сверкая зелеными глазами.
Ей хотелось поиграть, хотелось огня, и веселье Лусио сменилось недоверием, когда она остановилась напротив него и дотронулась рукой до его бедра.
У Лусио остановилось дыхание. Тело стало горячим и напряженным. Он не мог пошевелиться, даже если бы постарался.
– Так что вы говорили, сеньор?
Ее руки были у него между ног.
– Ана! – воскликнул он, хватая ее за руку.
– Да, сеньор?
– Прекрати называть меня сеньором, Он поднял ее руку, поцеловал в ладонь, подавляя желание поцеловать каждый палец. Он был готов сделать то, о чем потом пожалеет.
– Может, прогуляемся или поиграем в карты?
– Ты ненавидишь карты.
– Я знаю, но тебе нравится. Как насчет покера на раздевание?
– Ана, тебе нужен покой, отдых.
Она усмехнулась.
Боже мой! Он скоро сойдет с ума.
Лусио отвернулся и потер виски. Расслабься, сказал он себе. Она просто играет. Ей хочется немного повеселиться.
О, да, она даже слишком веселится, ответил ему внутренний голос.
Внезапно Ана рассмеялась и взяла его за руки.
– Брось, Лусио, – прошептала она, вскидывая брови, – это же просто я.
– Этого-то я и боюсь.
Их глаза встретились, и Ана удивленно посмотрела на него, потом снова рассмеялась низким, хриплым смехом. Она прекрасно знала, о чем он думает, что чувствует, когда она прижимается к нему, трется об него, потому что чувствовала то же самое.
Ана отпустила его руки и направилась к красному лакированному бару. Он наблюдал за ней, сгорая от желания. Она обжигала его, причиняла ему боль.
