Эта крышка лежала на этом месте уже много лет. Она была засыпана землей и на ней росли кусты. Однако я уперся своими плечами в крышку люка – и она поддалась. Через несколько минут я уже помог всем выбраться наверх и вылез сам. Все мы очутились в густом лесу. Мы прекрасно знали, что делать в таком случае и разошлись в разных направлениях.
Следуя тщательно разработанному плану, все мы вернулись в свои дома по разным дорогам и в разное время, так что никто бы не мог доказать, что все мы были в одном месте.
8. Арест Юлиана Восьмого
К тому времени, как мы с Хуаной вернулись, мать уже приготовила ужин. Ни мы, ни родители не видели Каш Гвард. Однако мы могли представить, что же произошло в церкви. Дверь была взломана, но воины не обнаружили своих жертв. Мы могли представить себе их ярость: люди ускользнули, не оставив после себя никаких следов. Даже если они нашли тайный ход – а я сомневался в этом, – он мало помог бы им. Однако все мы были в глубокой печали – ведь мы лишились нашей церкви. Теперь она для нас потеряна надолго. И снова в этом был повинен Иохансен.
На следующее утро я пошел разносить молоко. Старый Сэмюэль вышел из своего домика и приветствовал меня.
– Дай мне немного молока, Юлиан! – крикнул он, а когда я приблизился, он пригласил меня войти в дом. Дом у него был маленький и весьма просто обставленный. В одном углу лежала груда шкур, которая служила постелью, а посреди комнаты стоял чурбан, который мог использоваться и как стол, и как стул. За домом у него была маленькая мастерская, где он работал и где у него хранились предметы его ремесла – ремни, кошельки, головные шнурки и тому подобное.
Он провел меня в мастерскую и выглянул в окно, чтобы убедиться, что нас никто не подслушивает.
– У меня здесь есть свадебный подарок для Хуаны, – сказал он. – Я забыл подарить его во время. Ты можешь передать его ей с лучшими пожеланиями от Сэмюэля еврея. Эта вещь принадлежала моей семье еще со времен Великой войны, когда мой народ сражался на стороне твоего народа. Один из моих предков был ранен во Франции и лечили его в Риме. Сиделка Римской Католической Церкви дала эту вещь моему предку с тем, чтобы она всегда напоминала ему о Риме. Эта девушка полюбила моего предка, но она не могла выйти за него замуж, так как была монахиней. Эта вещь передавалась из поколения в поколение – и это самое ценное, что есть у меня. Я старик, Юлиан, и последний в своем роду. Я хочу передать эту вещь тем, кого люблю больше жизни. Мне кажется, что я долго не проживу на этом свете. Вчера, когда я шел из церкви, за мной следили.
И он подал мне кожаную сумку, в которой было двойное дно.
– Взгляни на это, – сказал он, – а потом спрячь так, чтобы никто не видел это.
Открыв второе дно, я достал маленькую фигурку, вырезанную из кости. Это был человек, прибитый гвоздями к кресту, человек с терновым венцом на голове. Это была прекрасная работа. Подобного я не видел никогда в жизни.
– Великолепно, – сказал я. – Хуана будет тебе очень благодарна.
– Ты знаешь, кто это? – спросил он и я был вынужден признать, что не имеют понятия.
– Это изображение Сына Бога на кресте, – объяснил он. – фигурка вырезана из слоновой кости. Хуана будет… – тут он схватил меня за руку. – Быстро! Прячь ее. Кто-то идет!
Я сунул фигурку в складки туники, а в это время к мастерской приближалось несколько человек. Они шли прямо к мастерской и тут мы поняли, что это Каш Гвард. Ими командовал капитан. Это был один из офицеров, которые прибыли сюда вместе с Ортисом. Он был знаком мне.
Капитан посмотрел сначала на меня, затем на Сэмюэля, и обратился к старику.
– Судя по тому, как мне описали тебя, ты и есть Сэмюэль – еврей?
Мозес кивнул:
– Меня послали допросить тебя, – сказал капитан. – И ты должен мне говорить только правду.
Мозес молчал. Он стоял, маленький, сухонький. Казалось, он стал совсем маленьким с того момента, как здесь появился офицер с солдатами.
Офицер повернулся ко мне и осмотрел с головы до ног.
– Кто ты и что ты здесь делаешь? – спросил он.
– Я Юлиан Девятый, – ответил я. – Я разношу молоко и остановился здесь поговорить со старым другом.
– Нужно поаккуратней выбирать друзей, юноша, – рявкнул офицер, – я хотел отпустить тебя, но теперь я задержу тебя тоже. Может быть ты будешь нам полезен.
Я не знал, что он хочет, но был твердо убежден что помощи от меня он не получит. Капитан повернулся к Мозесу.
– Не вздумай мне лгать! Ты был на тайном собрании. Вы поклонялись запрещенному богу и плели заговор против законных властей. Четыре недели назад ты тоже был на тайном собрании. Кто был с тобой вчера?
Сэмюэль смотрел прямо в глаза офицеру и молчал.
– Отвечай мне, грязный еврей! – крикнул офицер. – Или я найду способ заставить тебя говорить. Кто был с тобой?
– Я не буду говорить, – ответил Сэмюэль.
Капитан повернулся к сержанту.
– Дай ему урок, чтобы он понял, что отвечать придется.
Сержант взял винтовку со штыком, приставил острие штыка к ноге старика и резким движением вонзил ему в ногу. Старик закричал от боли и отскочил назад. Я побелел от ярости, одним прыжком подскочил к сержанту и, схватив его за шиворот, бросил его на пол. Тут же на меня были направлены дула винтовок.
