поисках дерева, на котором можно было бы укрыться.
Нума медленно поднялся и неторопливо направился в сторону Даттона, встряхивая своей черной гривой и глухо рыча.
Даттон лихорадочно старался вспомнить все, что он знал об охоте на львов. Он знал, что мозг у львов мал и находится в задней части черепной коробки, надежно защищенный крепкой лобовой костью, стрелять надо было в левую сторону груди, целясь между плечом и шеей.
Отступая назад, Даттон уперся спиной в дерево. Издав вздох облегчения, он взглянул наверх, но тут же почувствовал глубокое разочарование: до самой нижней ветки было футов десять. Но даже если бы расстояние составляло четыре фута, лев все равно успел бы настичь его.
Огромный лев приближался. Казалось, он растет на глазах. Теперь он издавал непрерывное рычание, следя за жертвой желто-зелеными глазами.
Подняв ружье и прицелившись, Даттон на минуту задержал дыхание. Нажав на курок, он почувствовал удар в плечо. Лев был отброшен назад, но через мгновение с ревом бросился на Даттона.
IX. ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ
Когда Сандра увидела удивительный замок Амельтео, в душе ее затеплилась надежда, поскольку она поняла, что воздвигнуть такое величественное сооружение могли только цивилизованные люди. А они, вполне вероятно, смогут войти в ее положение и отпустить к отцу.
Она ожидала, что ее приведут в туземную деревню, которой правит черный вождь, и где над ней будут издеваться чернокожие женщины. Настойчивые убеждения ее похитителя, что она станет богиней, не вызывали у нее доверия, потому что Сандра видела, что он болен, и все его рассказы – плод воспаленного воображения.
– Итак, это и есть замок Амельтео? – спросила она.
– Да, – ответил мужчина, – это замок Кристофера Да Гама – правителя Амельтео.
За стенами замка не ощущалось никаких признаков жизни, но когда мужчина постучал рукояткой ножа в дверь, из бойницы показалась голова стражника.
– Кто там? – спросил он. – О! Да это бог, который вернулся!
– Да, – ответил мужчина, – я тот, кого Да Гама зовет богом. Открывай ворота и сообщи повелителю, что я вернулся и привел с собой богиню.
Сандра услышала, как часовой что-то прокричал, затем ворота медленно распахнулись, и через несколько секунд они вошли в замок, а слуги бога повернулись и двинулись в сторону леса.
За воротами стояло множество воинов с кожей шоколадного оттенка. На них красовались кирасы и шлемы из чистого золота, ноги были обуты в массивные сандалии. Вооружены они были мечами, боевыми топорами и старинными мушкетами, которые выглядели, несмотря на свою архаичность, достаточно внушительно.
Сандра увидела огороды, на которых трудились мужчины и женщины. Их кожа тоже имела шоколадный оттенок. На мужчинах были одеты широкополые шляпы и кожаные набедренные повязки, на женщинах – просторные юбки.
При виде пришельцев люди бросали работу и становились на колени, выражая свое почтение. Сандра пришла к выводу, что они уверены в божественном происхождении ее спутника. Может, и эти люди были немного не в себе?
Эта мысль подействовала на нее угнетающе: общение с одним сумасшедшим еще можно было как-то выдержать, но когда их много…
Внутри замка их встретили пять человек, облаченных в длинные одеяния. Скорее всего это были жрецы. Они провели их по длинному коридору в огромную комнату, которая, как догадалась Сандра, являлась тронным залом.
В помещение постоянно входили люди через множество дверей, словно их всех пригласили одновременно, и останавливались перед возвышением, на котором стояли три тронных кресла.
Жрецы провели Сандру и ее спутника к помосту, и, когда они шли, люди опускались на колени и начинали молиться.
– Кажется, они принимают нас всерьез, – подумала девушка.
Поднявшись на возвышение, жрецы подвели человека, считавшего себя Тарзаном, к правому трону, Сандру усадили на левый, оставив центральное кресло свободным.
Вскоре послышался звук трубы. Двери в конце зала широко распахнулись, и в зал вошла процессия, возглавляемая двумя трубачами. За ними шествовал тучный человек с короной на голове, а следом шли придворные в золотых шлемах и кирасах. У каждого на боку висел длинный двуручный меч.
Все они взошли на помост, а повелитель сел в центральное кресло. Перед тем, как сесть, он задержался перед Сандрой, сделал полупоклон и перекрестился. То же самое проделали и остальные.
Снова зазвучали трубы, и в зал вошла новая процессия. Во главе ее шел человек в длинной черной сутане и клобуке. Его кожа была темнее, чем у других, но он не относился к негроидной расе, черты его лица напоминали семитские.
Это был Руиз – верховный жрец. За ним шли семь жен короля. Женщины поднялись на помост и расселись на шкуры львов и быков, Руиз стоял у края возвышения и разглядывал собравшихся.
Когда он заговорил, Сандра распознала язык, составленный из португальского и банту, и поняла суть речи верховного жреца. Он сказал, что теперь у них есть бог и богиня, и что это доброе знамение.
Руиз стоял перед низким алтарем, сделанным из камня и выкрашенным, казалось, красно-бурой краской.
Долгая речь Руиза была выслушана в полной тишине и ни разу не прерывалась. Три раза он что-то зажигал на алтаре, и по резкому, неприятному запаху Сандра поняла, что это были человеческие волосы. Непрерывно гудели трубы.
Руиз перекрестился, но Сандра поняла, что она стала богиней религии, не имевшей ничего общего с христианством, кроме обычая креститься и становиться на колени. Вероятно, это была примитивная форма буддизма, поскольку она несколько раз услышала имя Кибуки, бога войны, и Валумбе, бога смерти.
На протяжении всей церемонии взоры всех присутствующих были устремлены на Сандру, и особенно пристально на нее смотрел сам Кристофер Да Гама, повелитель Амельтео.
Поначалу речь Руиза заинтересовала девушку, но спустя некоторое время, она наскучила ей, и Сандра принялась разглядывать людей. Они представляли собой смесь португальцев с неграми. Огромное количество золотых украшений не только слепило глаза, но и затрудняло движения людей.
Сандра очень устала. Ей не дали ни минуты для отдыха, и она по-прежнему была в измятом, изорванном платье, в котором проделала длительный путь. Глаза девушки слипались от усталости.
Она чувствовала, как тяжелеют веки, и поймала себя на том, что голова ее клонится вниз. Вдруг она очнулась от громкого крика.
Подняв голову, она увидела, как в комнату вбежало с десяток обнаженных танцовщиц, а за ними двое слуг тащили девочку лет двенадцати.
Присутствующие заметно оживились, все повернули головы и принялись наблюдать за ребенком. Танцовщицы, кружась и изгибаясь, вбежали на помост, и, пока они танцевали,
