нею.
– Принц жалуется, – робко проговорил, король, – что вы предпочитаете его обществу и его беседе общество других.
– Государь, принц только смотрится в зеркало да придумывает козни против женщин с шевалье де Лорреном. Понаблюдайте сами, государь.
– Хорошо, я понаблюдаю. Но какой ответ передать моему брату?
– Ответ? Мой отъезд.
– Опять вы повторяете ото слово! – неосторожно воскликнул король, как будто десятиминутная беседа должна была изменить намерения принцессы.
– Государь, я не могу быть здесь счастливой, – произнесла она. – Господин де Гиш мешает принцу. Что же, и его вышлют?
– Если нужно, то почему же нет? – с улыбкою отвечал Людовик XIV.
– Ну, а после господина де Гиша… о котором я, впрочем, буду сожалеть, предупреждаю вас, государь…
– Вы будете о нем сожалеть?
– Без сомнения. Он любезен, относится ко мне дружески, развлекает меня.
– Вы знаете, если бы брат слышал вас, – проговорил король, слегка задетый, – то я не взялся бы мирить вас, даже не попробовал бы.
– Государь, можете ли вы помешать принцу ревновать меня к первому встречному? А ведь господин де Гиш вовсе не первый встречный.
– Опять! Предупреждаю вас, что я, как добрый брат, проникнусь наконец предубеждением к господину де Гишу.
– Ах, государь, – сказала принцесса, – умоляю вас, не заражайтесь ни симпатиями, ни предубеждениями принца! Оставайтесь королем. Так будет лучше и для вас и для всех.
– Вы очаровательная насмешница, сестра, и я понимаю, почему даже те, над кем вы смеетесь, обожают вас.
– Уж не поэтому ли, государь, вы, кого я избрала своим защитником, собираетесь перейти на сторону моих преследователей?
– Я ваш преследователь? Храни меня бог!
– В таком случае, – томно продолжала она, – исполните мою просьбу.
Отпустите меня в Англию.
– Нет, никогда! – воскликнул Людовик XIV.
– Значит, я здесь пленница?
– Да, вы в плену у Франции.
– Что же мне тогда делать?
– Извольте, сестра, я вам скажу.
– Слушаю, выше величество.
– Вместо того чтобы окружать себя ветреными друзьями… вместо того чтобы смущать нас вашим уединением, будьте всегда с нами, будем жить дружною семьею. Слов нет, господин де Гиш очень любезный кавалер; но мы, хотя и не обладаем его умом…
– Государь, зачем эта скромность?
– Нет, я говорю правду. Можно быть королем и в то же время понимать, что имеешь меньше шансов нравиться, чем тот или иной придворный.
– Я готова поклясться, государь, что вы не верите ни одному сказанному вами слову.
Король с нежностью посмотрел на принцессу.
– Можете вы обещать мне не проводить время в вашей комнате с чужими и дарить свои досуги нам? Хотите, заключим наступательный и оборонительный союз против общего врага?
– Да, государь, но верный ли вы союзник?
– Увидите.
– А когда начнется наш союз?
– Сегодня.
– Я сама составлю договор!
– Хорошо.
– А вы подпишите?
– Не читая.
– О, если так, государь, обещаю вам чудеса. Ведь вы светило двора, и когда вы появитесь на нашем небосклоне…
– Ну?..
– Все засияет.
– О, принцесса, принцесса! – воскликнул Людовик XIV. – Вы знаете, что весь свет исходит от вас. Правда, я избрал своим девизом солнце, но это только эмблема.
– Государь, вы льстите вашей союзнице, следовательно, собираетесь ее обмануть, – сказала принцесса, грозя королю тонким пальчиком.
– Как! Вы считаете, что я вас обманываю, уверяя вас в своей дружбе?
– Да.
– А что же побуждает вас сомневаться?
– Одна вещь.
– Одна-единственная?
– Да.
– Какая же? Я был бы очень несчастлив, если бы не мог справиться с одной-единственной вещью.
– Эта вещь не в вашей власти, государь, она сильнее даже самого господа бога.
– Что это за вещь?
– Прошлое.
– Я не понимаю вас, принцесса, – сказал король именно потому, что прекрасно понял.
Принцесса взяла его за руку.
– Государь, – улыбнулась она, – я имела несчастье так долго не нравиться вам, что часто спрашиваю себя, как могли вы избрать меня своей невесткой?
– Вы мне не нравились?
– Полно, не отрицайте!
– Позвольте!
– Нет, нет, я ведь помню.
– Наш союз начинается с настоящей минуты! – воскликнул король с непритворным пылом. – Не будем вспоминать о прошлом, ни вы, ни я. У меня перед глазами настоящее. Вот оно. Смотрите!
Он подвел принцессу к зеркалу, где отразилась раскрасневшаяся красавица, при виде которой не устоял бы даже святой.
– Но все-таки я боюсь, – прошептала она, – что у нас не выйдет крепкого союза.
– Вы хотите, чтобы я принес клятву? – спросил король, возбужденный тем оборотом, какой приняла их беседа.
– О, я не отказалась бы от клятвы! – сказала принцесса. – С ней дело всегда кажется вернее.
Король склонил колени, а она с улыбкою, какую не передать ни художнику, ни поэту, отдала ему обе руки, к которым он прижал свое пылающее лицо. Ни он, ни она не находили слов.
Король почувствовал, как принцесса отнимает у него руки, легко скользнувшие по его щекам. Он тотчас же встал и вышел из комнаты.
Придворным бросился в глаза его яркий румянец, и они заключили, что сцена была бурная. Но шевалье де Лоррен поспешил заметить:
– Успокойтесь, господа! Когда его величество в гневе, он бледнеет.
Глава 15.
СОВЕТЧИКИ
Король ушел от принцессы в страшном возбуждении, причину которого и сам не мог бы себе
