- Она, во всяком случае, меня любила, ваше превосходительство, скромно промолвил Жибасье.
- Настоящая маркиза?
- Не могу поручиться, ваше превосходительство, что она когда-нибудь ездила в королевских каретах... но я видел ее титулы.
- Примите мои поздравления, Жибасье, и в то же время соболезнования, раз вы сообщаете мне и о существовании, и о кончине этой аристократической особы... Так она умерла?
- Так она, во всяком случае, утверждает.
- Вас, стало быть, не было в Париже, когда случилась трагедия, Жибасье?
- Нет, ваше превосходительство, я находился на юге.
- Где поправляли свое здоровье, как я имел честь от вас слышать?
- Да, ваше превосходительство... Однажды утром ко мне прибежала Карамелька, немой, если не слепой свидетель нашей любви. К ее хвосту было привязано письмо, в котором маркиза мне сообщала, что находится при смерти в соседнем городе и посылает мне с Карамелькой последний привет.
- О-о, от вашего рассказа слезы наворачиваются на глаза! - заметил г-н Жакаль и громко высморкался, словно бросая вызов хорошим манерам. - И вы удочерили Карамельку?
- Да, ваше превосходительство. Около восьми месяцев тому назад я взялся за ее воспитание и продолжил его с того, на чем остановился. Она стала мне подругой, наперсницей, и через неделю у меня уже не было от нее тайн.
- Трогательная дружба! - молвил г-н Жакаль.
- Да, действительно, очень трогательная, ваше превосходительство, потому что в наш век интересы вытеснили чувства, и приятно видеть, что хотя бы животные оказывают нам знаки внимания, в которых нам отказывают люди.
- Замечание ваше горькое, но верное, Жибасье!
- Углубленное изучение показало, - продолжал Жибасье, что Карамелька умна и чувствительна. И я решил испытать ее ум и пустить в дело ее чувствительность. Сначала я научил ее отличать хорошо одетых людей от нищего сброда. Она за двести шагов распознавала деревенщину и джентльмена, аббата и нотариуса, солдата и банкира. Но инстинктивный ужас, который мне так и не удалось в ней изжить, ей внушал жандарм. Напрасно я говорил ей, что эти охранители общества - любимые дети правительства: стоило ей почуять кого-нибудь из них еще издали, пешего или верхового, в штатском или в форме, как она возвращалась ко мне, испуганно поджав хвост и косясь в ту сторону, откуда должен был показаться ее враг. Тогда, не желая причинять несчастному животному излишнее беспокойство, я менял направление и находил какое-нибудь убежище, куда не мог проникнуть взгляд естественного врага моей бедной собачки. Я вернулся из Тулона в Париж со всеми предосторожностями...
- И все ради нее, разумеется?
- Ну конечно, ради нее! Зато ее признательность не знала границ, она не могла мне ни в чем отказать, даже если дело затрагивало ее честь.
- Объясните понятнее вашу мысль, Жибасье. Когда я увидел, что она вытворяла с Бабиласом, у меня зародился некоторый план, касающийся Карамельки...
- Для Карамельки всегда будет большой честью помочь вам в осуществлении планов вашего превосходительства.
- Я слушаю.
- Вот одна из услуг, оказанных мне этим прелестным существом...
- Одна из сотни?
- Из тысячи, ваше превосходительство! В провинциальном городишке, где мы жили с ней еще неделю тому назад, - мне нет нужды называть этот город: все провинциальные города, как некрасивые женщины, похожи друг на друга так вот, в захолустном городишке, через который мы проезжали и волею случая, о чем я расскажу позже, застряли на несколько дней, жила старая богатая вдова в обществе еще более старого мопса. Эти две развалины снимали первый этаж дома, расположенного на одной из пустыннейших улиц города - все равно что у нас Упьмская улица. Однажды утром прохожу я мимо этого дома и вижу маркизу, вышивающую на пяльцах, а мопс сидит на подоконнике, положив передние лапы на оконную перекладину...
- Вы не путаете с собакой Броканты?
- Ваше превосходительство! Можете мне поверить, что в минуты просветления, то есть когда дует восточный ветер, я способен, как Гамлет, отличить сокола от совы, а уж тем более пуделя от мопса.
- Я был не прав, когда перебил вас, Жибасье. Продолжайте, друг мой. Вы поистине отец своих открытий и изобретатель своих изобретений.
- Я бы поставил себе это в заслугу, ваше превосходительство, если бы благодаря своей просвещенности, которую вам угодно мне приписать, я не знал бы, какой печальный конец ждет всех изобретателей.
- Не стану настаивать.
- А я с вашего позволения, ваше превосходительство, закончу свою историю.
- Заканчивайте, Америк Жибасье.
- Прежде всего я убедился, что в доме живут трое: мопс, маркиза и старая служанка; кроме того, проходя, я увидел через окно столовую... Вы, может быть, не знаете, что я большой любитель живописи?
- Нет, но от этого мое уважение к вам только возрастает,
Жибасье.
Жибасье поклонился.
- И вот через окно я увидел в столовой две прелестные картины Ватто, представлявшие сценки из итальянской комедии...
- Вы любите и итальянскую комедию?
- В живописи - да, ваше превосходительство... Об этих двух картинах я думал весь день, они же занимали мое воображение всю ночь. Я посоветовался с Карамелькой, потому что без ее помощи был бессилен.
'Ты видела мопса богатой вдовы?' - спросил я ее.
Она жалостливо поморщилась.
'Он омерзителен', - продолжал я.
'О да!' - без малейшего колебания подхватила она.
'Я с тобой согласен, Карамелька, - сказал я. - Но каждый день в свете ты можешь видеть, как обворожительные девушки выходят замуж за безобразных мопсов; это называется брак по расчету. Когда мы приедем в Париж, я свожу тебя в театр ее высочества на пьесу господина Скриба на эту тему. Мы, кстати сказать, находимся сейчас отнюдь не в долине слез, где растет один пырей, которым нам приходится питаться с утра до вечера! Если бы мы могли заниматься только тем, что нам по душе, милочка, мы ничего бы не делали. Значит, придется закрыть глаза на внешность маркизова мопса и пару раз состроить ему глазки, на что твоя хозяйка была большая мастерица. Когда мопс будет покорен, ты немного пококетничаешь, потом выманишь его из дома вместе с хозяйкой, а я себе позволю строго наказать его за самодовольство'.
Этот последний довод произвел на Карамельку необычайное впечатление. Она на минуту задумалась, потом сказала:
'Идемте!'
И мы пошли.
- И все произошло так, как вы предсказали?
- В точности так.
- И вы стали владельцем обоих полотен?
- Владельцем... Но поскольку рамы могли меня выдать, я в трудную минуту их продал.
- Да, чтобы купить новые за те же деньги?
Жибасье кивнул.
- Стало быть, пьеса, которую только что исполнила Карамелька... продолжал г-н Жакаль.
- ...разыгрывается не в первый, а во второй раз.
