- Больше чем сестру! - покраснев, ответил школьный учитель.
- И, любя ее... таким образом, вы уверяете, что отцу Мины не придется краснеть за эту любовь?
- Клянусь! - отвечал молодой человек, воздев руки и подняв глаза к небу.
- Иными словами, - продолжал генерал, - Мина будет достойна супруга, которого прочит ей отец?
Жюстен задрожал всеми членами и ничего не ответил: он опустил голову.
Господин Сарранти умоляюще взглянул на генерала. Этот взгляд словно говорил: 'Испытание слишком велико, довольно мучить бедного мальчика!'
Между вынесением смертного приговора и приведением его в исполнение существует целая гамма неописуемых чувств.
Все, что еще живо в нас, возбуждено, напряжено, мучительно!
Душа и тело получают удар и в одно время переживают потрясение.
Именно это испытывал Жюстен, когда услышал слова: 'Супруг, которого прочит ей отец!'
В одно мгновение вся ее жизнь с того вечера, как он нашел девочку, спавшую в поле, и до той минуты, когда, радостный, улыбавшийся, счастливый, он, обмениваясь с ней влюбленными взглядами, услышал, как лакей докладывает о двух путешественниках, прибывших из Парижа и желающих с ним переговорить от имени Сальватора, прошла перед ним по крупице, по капле, страница за страницей. Он снова почувствовал вкус каждой минуты, ощутил аромат, вспомнил все слышанные с тех пор песни и потом из волшебного леса надежды вдруг и без всякого перехода перенесся в темную пропасть сомнения.
Он поднял голову. Губы у него тряслись. Он посмотрел на двух посетителей, в его взгляде читался ужас.
Генерал почувствовал, как страдает молодой человек. Но ему показалось, что необходимо еще одно - последнее - испытание, и он продолжал, несмотря на немые мольбы г-на Сарранти:
- Вы воспитали мадемуазель Мину как родную сестру. Его отец через меня благодарит вас за это и благословляет как собственного сына. Предположите, однако, что в результате превратностей судьбы он клятвенно обещал руку своей дочери другому. Как бы вы повели себя в подобных обстоятельствах?
Отвечайте мне так, словно перед вами отец Мины, ведь именно он обращается сейчас через меня к вам. Что бы вы сделали?
- Генерал! - пролепетал, задыхаясь, Жюстен. - С тех пор как умер мой отец, я привык к страданиям: я буду страдать.
- И вы не восстанете против жестокости этого отца?
- Генерал! - с достоинством отвечал молодой человек. - Отец важнее возлюбленного, как Бог важнее отца. Я скажу Мине:
'Бог доверил мне вас в отсутствие отца. Теперь ваш отец вернулся, возвращайтесь к нему'.
- Сын мой! Сын мой! - вскричал генерал, не в силах сдержать слез; он поднялся и протянул молодому человеку руки.
Жюстен издал пронзительный крик и упал в объятия г-на Лебастара де Премона. Заикаясь от волнения, он пробормотал:
- О... о... отец мой!
Вырвавшись из рук генерала, он подскочил к входной двери и крикнул что было сил:
- Мина! Мина!
Но генерал его опередил и остановил в ту минуту, как молодой человек схватился за ручку двери. Генерал зажал ему рот:
- Тише! Вы не боитесь, что эта новость может слишком ее взволновать?
- Счастье не может причинить зло, - возразил Жюстен, сияя от радости. Да вы на меня посмотрите!
- Вы - мужчина, - заметил генерал. - А вот для девушки, девочки., ведь она еще совсем ребенок. . Она хорошенькая?
- Как ангел!
- Так она, значит, здесь... раз вы ее зовете? - с сомнением произнес г-н Лебастар де Премон.
- Да, я сейчас за ней схожу, - вызвался школьный учитель. - Я ни за что себе не прощу, если украду у нее хоть минуту счастья.
- Да, ступайте за ней, - разрешил генерал дрогнувшим от волнения голосом. - Но обещайте не говорить ей, кто я. Мне хочется сказать об этом самому. . когда она будет готова и я сочту это возможным. Ведь так будет лучше, не правда ли? - прибавил он, переводя взгляд с молодого человека на г-на Сарранти.
- Как вам будет угодно, - отвечали те.
- Ну, идите!
Жюстен вышел, а спустя минуту ввел в столовую Мину - Дорогая! - сказал он - Позволь представить тебе двух моих друзей, которые скоро, я надеюсь, станут и твоими друзьями.
Мина грациозно поклонилась двум посетителям.
При виде обворожительной девушки, какой стала его дочь, генерал почувствовал, как сильно забилось его сердце. Он оперся о посудный шкаф и не сводил с дочери влажных от счастья глаз.
- Эти двое друзей, - продолжал Жюстен, - принесли тебе добрую весть, которой ты и не ждешь.
- Им что-то известно о моем отце?! - вскрикнула девушка По щекам генерала медленно скатились две слезы - Да, дружок, - подтвердил Жюстен, Они привезли вести о твоем отце.
- Вы знали моего отца? - спросила девушка, пожирая обоих путешественников взглядом, чтобы не пропустить ни слова из их ответа.
Двое друзей, ни слова не говоря - они были для этого слишком взволнованны, - кивнули.
Этот молчаливый ответ, причину которого Мина не могла понять, не на шутку взволновал девушку, и она огорченно воскликнула:
- Мой отец еще жив, не так ли?
Друзья снова кивнули.
- Так говорите же скорее! - поторопила Мина - Где он?
Любил ли он меня?
Генерал провел рукой по лицу и, предложив девушке стул, сел напротив нее. Он не выпускал ее руки из своих.
- Ваш отец жив, мадемуазель; он вас любит, и я сказал бы вам об этом еще в тот вечер, когда вы бежали из замка Вири, если бы в то время я знал вас лучше.
- Мне знаком ваш голос, - вздрогнула Мина. - Это вы поцеловали меня в лоб, перед тем как я перелезла тогда через забор, и сказали взволнованным голосом: 'Будь счастлива, дитя!
Тебя благословляет отец, не йидевший свою дочь целых пятнадцать лет... Прощай!' Ваше пожелание исполнилось, - прибавила она, переводя взгляд с Жюстена на двух друзей. - Я счастлива, очень счастлива, потому что у меня есть все для счастья, а еще потому, что вы говорите о моем отце! Где он?
- Недалеко от вас, - отвечал г-н Лебастар де Премон, и на его лице заблестели крупные капли пота.
- Почему же его здесь нет?
Генерал молчал. В разговор вмешался г-н Сарранти:
- Он, возможно, опасается, что может внезапным появлением причинить вам нежелательное волнение, мадемуазель.
Странное дело! Вместо того чтобы посмотреть на г-на Сарранти, обращавшегося к ней с этими словами, девушка глядела только на генерала, не произносившего ни слова. Выглядел он как никогда взволнованным.
- Неужели вы полагаете, - возразила она, - что счастье от встречи с моим отцом может причинить мне большую боль, чем разлука с ним?
- Дочь моя! Дочь! Любимая дочь! - вскричал г-н Лебастар де Премон, не в силах долее сдерживаться.
- Отец! - выдохнула Мина и бросилась генералу на шею Генерал обхватил ее, крепко прижал к своей груди, осыпая поцелуями и омывая слезами.
Жюстен знаком попросил г-на Сарранти подойти к нему.
Корсиканец приблизился на цыпочках, чтобы не нарушить семейной идиллии.
