– Я вычерчиваю контуры тех провинций, которые поднимет против нас твой брат, и прикидываю, сколько человек сможет выставить каждая из них в мятежную армию.
– Шико! Шико! – воскликнул король. – Право, вокруг меня одни лишь вороны и совы – вестники бедствия!
– Ночью голос совы звучит хорошо, сын мой, – ответил Шико, – потому что он звучит в свой час. Времена у пас сейчас темные, Генрике, такие темные, что дня не отличишь от ночи; мой голос звучит в свой час, прислушайся к нему. Посмотри!
– Ну, что еще?
– Посмотри на мою географическую карту и рассуди сам. Начнем с Анжу, которое смахивает на тарталетку, видишь? Здесь укрылся твой брат, потому-то я и отвел этой провинции первое место. Гм! Анжу, если за него взяться с толком, как возьмутся твой главный ловчий Монсоро и твой друг Бюсси, одно Анжу может дать нам – когда я говорю «нам», это значит: твоему брату, – Анжу может дать твоему брату десять тысяч бойцов.
– Ты полагаешь?
– Это на самый худой конец. Перейдем к Гиени. Гиень.., ты видишь ее? Вот она – фигура, похожая на теленка, который скачет на одной ноге. А! Проклятие! Гиень! Ничего нет удивительного, коли там найдется пара-другая недовольных, это старый очаг мятежа, и англичане только-только ушли оттуда. Эта Гиень с радостью восстанет, не против тебя – против Франции. От Гиени можно рассчитывать на восемь тысяч солдат, Маловато! Но все они будут закаленные, испытанные в боях, это уж будь спокоен. Затем, левее Гиени у нас Беарн и Наварра, видишь? Вот эти два куска, вроде обезьяны на спине у слона. Конечно, Наварру сильно обкорнали, но вместе с Беарном у нее наберется триста – четыреста тысяч жителей. Предположим, что Беарн и Наварра, после того, как Наваррский их хорошенько потрясет, пожмет и выжмет, поставят Лиге пять процентов их населения, это шестнадцать тысяч человек. Итак, подведем итог. Анжу – десять тысяч…
И Шико снова принялся чертить своей тростью на песке.
Анжу – 10000
Гиень – 8000
Беарн и Наварра – 16000
Итого: 34000
– Так ты думаешь, – сказал Генрих, – что король Наваррский вступит в союз с моим братом?
– Святое чрево!
– Так ты думаешь, что он причастен к его бегству?
Шико пристально поглядел на Генриха.
– Генрике, – сказал он, – эта мысль пришла в голову не тебе.
– Почему?
– Потому что она слишком умная, сын мой.
– Неважно, чья она. Я спрашиваю тебя, отвечай: ты думаешь, что Генрих Наваррский причастен к бегству моего брата?
– Э, – воскликнул Шико, – как-то поблизости от улицы Феронри до меня донеслось: «Святая пятница!», и, когда я об этой «пятнице» вспоминаю сегодня, она кажется мне весьма убедительной.
– До тебя донеслось: «Святая пятница!»? – вскричал король.
– Ей-ей, – ответил Шико. – Я вспомнил об этом только сегодня.
– Значит, он был в Париже?
– Я так думаю.
