окошечко в дверях кельи постучали.
– Готово, – сказал Горанфло, – он согласен. Из коридора до короля донесся шепот, выражавший радость и удивление.
– Прочтите ему акт, – сказал голос. Звук его заставил короля вздрогнуть и даже бросить взгляд на решетку, которой было заделано дверное окошечко.
Рука какого-то монаха протянула Горанфло через прутья свернутый трубкой пергамент.
Горанфло с большим трудом прочитал этот акт королю; страдания того были так велики, что он закрыл лицо руками.
– А если я откажусь подписать? – воскликнул король плаксивым тоном.
– В таком случае вы себя погубите дважды, – откликнулся голос герцога де Гиза, приглушенный капюшоном. – Считайте, что вы уже мертвы для мира, и не вынуждайте подданных проливать кровь человека, который был их королем.
– Вам не заставить меня, – сказал Генрих.
– Я предвидел это, – шепнул герцог сестре, лоб ее был нахмурен, а в глазах читался страшный замысел.
– Ступайте, брат, – добавил он, обращаясь к Майенну, – пусть все вооружатся и будут готовы?
– К чему? – спросил жалобно король.
– Ко всему, – ответил Жозеф Фулон. Отчаяние короля удвоилось.
– Проклятие! – воскликнул Горанфло. – Я ненавидел тебя, Валуа, но теперь я тебя презираю. Давай подписывай, иначе я убью тебя своими собственными руками.
– Погодите, – сказал король, – погодите, пока я вверю себя воле всевышнего и он ниспошлет мне смирение.
– Он опять собирается думать! – возмутился Горанфло.
– Оставьте его в, покое до полуночи, – сказал кардинал.
– Благодарю, милосердный христианин, – воскликнул исполненный отчаяния король. – Бог воздаст тебе!
– А у него действительно расслабление мозга, – сказал герцог де Гиз. – Мы оказываем Франции услугу, свергая его с трона.
– Все равно, – заметила герцогиня, – какой бы он ни был слабоумный, я буду иметь удовольствие его постричь.
Во время этого диалога Горанфло, скрестив на груди руки, осыпал Генриха самыми грубыми ругательствами и перечислял все его прегрешения.
Внезапно снаружи монастыря раздался глухой шум.
– Тише! – крикнул голос герцога де Гиза. Воцарилась глубочайшая тишина. Вскоре они поняли, что это гудят двери аббатства под чьими-то сильными и равномерными ударами.
Прибежал обратно Майенн со всей быстротой, какую допускала его толщина.
– Братья, – сказал он, – у главного входа отряд вооруженных людей.
– Это за ним, – сказала герцогиня.
– Тем более ему надо поторопиться с подписью, – заметил кардинал.
– Подписывай, Валуа, подписывай! – закричал громовым голосом Горанфло.
– Вы дали мне срок до полуночи, – умоляюще сказал король.
– А ты уже и обрадовался, рассчитываешь на помощь.
