— Неужели?
— Тсс!..
— Ничего мне так не хочется, голубчик…
— Приказывайте.
— … как пойти с тобой.
— И все напортить! Отчего бы вам не отправиться и вовсе одному?
— Я был бы не прочь…
— В таком случае, я остаюсь здесь и отстраняюсь.
— Ну хорошо, будь все по-твоему, раз уж иначе нельзя. Тут он понизил голос:
— Надавай своей тетке от меня кучу обещаний.
— Я пообещаю ей, что ради нее вы выкрасите волосы и бороду.
— А это еще зачем?
— Милая тетушка созналась мне, что ей нравятся только черноволосые.
— Фат!
От толчка в плечо, которым его дружески напутствовал герцог, в глазах Лоренцино сверкнула молния ненависти и гнева, заставившая содрогнуться Венгерца, случайно перехватившего этот взгляд.
Поэтому, в то время как юноша своей женственной походкой неспешно сходил вниз по великолепной мраморной лестнице палаццо Рикарди, сбир подошел к хозяину и с бесцеремонностью, которую герцог допускал от поверенных своих удовольствий и преступлений, обратился к нему:
— Монсиньор, в первый же раз, как ваш проклятый братец будет спускаться по веревке с третьего этажа, дозвольте мне ее перерезать, только прикажите!..
— Это с какой же стати, скотина ты безмозглая?
— Думается мне… предатель — вот он кто.
— Твоя воля, Венгерец, режь веревку. В глазах сбира вспыхнула радость.
— Но только, если ты это сделаешь, — продолжал герцог, — я прикажу палачу связать ее обрывки и затянуть узлом на твоей шее… Считай, что ты предупрежден.
— Да, монсиньор, — проворчал Венгерец уже на пути к двери.
— Эй, подойди сюда, — остановил его герцог. Венгерец, скривившись, вернулся.
— Я пообещал сотню флоринов золотом тому, кто первым сообщит мне адрес Луизы.
— Как не знать, монсиньор. Признаться, я уж думал, что они у меня в кармане.
— Но я прибавил, что и второму дам полсотни золотых… Вот они, держи.
И герцог бросил кошелек сбиру, точно швыряя кость псу.
Венгерец с довольным ворчанием подобрал с пола кошелек, взвесил его на ладони, прикидывая, содержит ли он обещанную сумму, и сказал, так и не разуверившись в своих подозрениях:
— Все равно, монсиньор, чем больше добра я буду видеть от вас, тем неотступнее буду вам твердить — остерегайтесь этого человека!
И он вышел за дверь, оставив герцога, находившегося, против обыкновения, в задумчивости.
VI. ГОЛУБКА КОВЧЕГА
Пока Венгерец излагал — совершенно тщетно, как мы видели, — свои опасения герцогу Алессандро, Лоренцино, выйдя из палаццо Рикарди и скрывшись из виду, широкими шагами преодолел пространство, отделявшее его от собственного небольшого дома, чуда вкуса и элегантности, — будуара, достойного Алкивиада или Фиески.
Как только за ним захлопнулась входная дверь, он взбежал по лестнице и, далеко опередив Плута, прошел в кабинет, где его ожидала пожелавшая остаться неузнанной особа, о чьем визите доложил слуга.
Но, заслышав шаги Лоренцо, очевидно ей знакомые, она сорвала маску и, не усидев на месте, устремилась навстречу ему.
— Луиза! — воскликнул Лоренцино в изумлении, к которому примешивался ужас.
Луиза кинулась в объятия своего нареченного.
— Луиза! — повторил Лоренцо, озираясь с беспокойством и знаком приказывая Плуту встать на страже перед дверью. — Но, Бог мой, что могло заставить тебя прийти вот так, средь бела дня, позабыв о всякой осмотрительности, ко мне в дом?
— Лоренцо, — воскликнула девушка, — герцог знает, где я живу!..
— И это все? — спросил с улыбкой Лоренцо.
— Силы небесные! Так, по-твоему, это не величайшее несчастье, какое только может случиться?..
— Во всяком случае, милое дитя мое, я его предвидел и заранее позаботился принять меры предосторожности. Теперь расскажи все по порядку: я должен знать, как все было.
— Сегодня утром, когда я выходила из церкви Пресвятой Девы, где слушала мессу, за мной следом
