— Кэролайн решала подобные задачки в уме, когда ей было четыре года.
Глаза Брента округлились, и это понравилось гостье.
Она усмехнулась:
— Вы думаете, что женились на умной, талантливой, острой на язычок женщине, но это далеко не полный список ее достоинств. Кэролайн обладает исключительными знаниями и может поспорить в этом с мужчинами. Ей не надо учить математику. Господь даровал ей светлую голову, когда она вошла в этот мир.
Она помолчала, давая ему время осмыслить сказанное, и принялась ходить по комнате.
— С самого рождения она была не такой, как все дети. Мои родители рано это поняли. Кэролайн развивалась не по возрасту и это выражалось во всем. Ходить она начала в семь месяцев, разговаривать — в десять, а в начале второго года уже умела составлять короткие предложения. — Она взмахнула рукой. — Мать с отцом не придали этому большого значения, но когда Кэролайн продемонстрировала удивительные математические способности, они поняли, что их средняя дочь — не просто способный ребенок. У нее Божий дар. В год она считала до двадцати, в полтора — до ста. В возрасте около двух лет она научилась определять количество окружавших ее предметов. К примеру, она могла сказать: «У Мэри-Энн четырнадцать ягодок черники, а у меня всего двенадцать». Или: «На этом лугу девятнадцать коров, шесть из них — очень тучные». — Джейн усмехнулась. — Когда Кэролайн исполнилось два года, мама выложила перед ней кучку мелких камней. Только взглянув на гальку, Кэролайн заявила, что там шестьдесят семь камешков. Сосчитав их сама, моя мама чуть не лишилась чувств.
Джейн перестала ходить по комнате. Она смотрела на блестящий мраморный пол.
— К трем годам Кэролайн самостоятельно научилась читать. Причем не простые детские стишки, а серьезные книги. Вы не можете себе представить, Уэймерт, как поразились мои родители, увидев, что их малышка поглощена произведениями Шекспира. Возможно, она не понимала идеи, но прекрасно усваивала содержание.
Джейн подняла голову и обернулась к Бренту. Его выразительные глаза выдавали веселое удивление и восхищение.
— Никто в нашей семье не знал, как заниматься с этой на редкость способной девочкой. Мама первая обнаружила ее особый интерес к ботанике. В семь лет Кэролайн начала работать в саду, и это занятие быстро ее захватило. Она сажала и выращивала растения на неподходящей почве, и они приживались в наших условиях. Некоторые цветы зацветали в неурочное время года.
Джейн покачала головой, подошла к своему креслу и облокотилась о спинку, повернувшись лицом к огню.
— Кэролайн начала заниматься опытами. Однажды она решила скрестить белую розу с ярко-красной. Растения зацвели в конце лета, и я никогда не забуду ее счастливое лицо в тот момент, когда она вошла в сад и увидела здоровые розовые бутоны. Она поняла, что нашла свое предназначение, и собиралась посвятить свою жизнь ботанике.
Джейн замолчала, обогнула кресло и села. Тихо вздохнув, она нахмурила лоб.
— На двенадцатом году жизни моя сестра узнала об ученом по имени Альберт Маркем. Он пытался вывести сиреневую розу из двух уникальных и крайне капризных кустов. Вы наверняка знаете, кто такой Альберт Маркем, так что не буду утомлять вас подробностями.
Она задумчиво опустила глаза.
— Кэролайн стала его неизвестной соперницей. С раннего возраста она пристрастно изучала его труды, от зари до зари работала в саду и теплице. Скрещивая розы, она меняла температурный режим и почвенные условия. Все свои наблюдения сестра записывала.
Она подняла глаза и снова взглянула на зятя.
— В детстве, а потом и в подростковом возрасте розы были центром ее жизни, лорд Уэймерт. Она получала удовольствие от общения с цветами. Увлеченная ботаникой, она сторонилась света, и все называли ее странной.
Это его удивило.
— Джейн, мне никогда не казалось, что Кэролайн прячется от общества. Она необычайно умна, элегантна и умеет держаться. Ее не назовешь робкой.
— Я имела в виду другое, — покачала головой Джейн. — Конечно, она знала, как подобает вести себя в обществе, но у нее никогда не было друзей. Дети считали ее чудачкой, которая в семь лет читала наизусть сонеты Шекспира и запросто могла сказать, что… к примеру, до Рождества осталось сто сорок три дня. Ее никто не понимал, поэтому она уединялась в саду и проводила время со своими растениями.
Брент внимательно смотрел на Джейн.
Потом, глубоко вздохнув, он опустил глаза и устало откинулся в кресле.
— Почему она никогда не рассказывала мне об этом, Джейн? — тихо спросил он.
Сестра Кэролайн пожала плечами.
— Скорее всего она просто не придавала этому никакого значения.
Он вскинул голову.
— Вот как?
— Вы не понимаете, — осторожно сказала она. — Когда Кэролайн встретила вас, она ничем не хотела с вами делиться. Тогда вы были ей безразличны. А потом она полюбила вас, и на первый план в ваших отношениях выступили совсем другие вещи. Все просто.
Он быстро встал и подошел к каминной решетке. Джейн ждала, когда ее собеседник выскажет свои мысли, но он молчал, и она решила продолжить:
— В шестнадцать лет Кэролайн начала посещать лекции Маркема в Оксфорде…
— В шестнадцать лет? — удивился Брент. Джейн улыбнулась:
— Да, в шестнадцать.
— И ваш отец разрешил?
— Мой отец был очарован Кэролайн с момента ее рождения. Когда она пожелала учиться, он не стал возражать, разрешив ей посещать Оксфордский университет в сопровождении компаньонки.
— И она ходила туда целых пять лет? — тихо спросил он, не оборачиваясь.
— Насколько я знаю, она никогда не пропускала занятий. С малых лет Кэролайн была поглощена работой и учебой. Но с годами ее запал прошел. Мне кажется, повзрослев, она поняла, что к ней никогда не будут относиться как к уважаемому талантливому ученому, потому что она женщина. — Ее голос задрожал от обиды. — Все эти годы она стояла за дверью аудитории Маркема. Ей ни разу не разрешили войти и поговорить с ним. Она не писала контрольных и не получила ни диплома, ни признания. Мужчины, учившиеся в университете, всячески потешались над Кэролайн. Один даже сказал, что после смерти она попадет в ад за свое богохульное стремление стать мужчиной. Это сильно ранило Кэролайн, ведь она искренне верит в Бога.
Граф обернулся.
Джейн сцепила руки на коленях и посмотрела ему в глаза.
— Но моя удивительная сестра упорствовала. Цветы были ее страстью. Она делала записи, читала опубликованные работы Маркема. и пыталась соревноваться с этим человеком. Наконец, года полтора назад, Кэролайн научилась выращивать сиреневые розы с темно-лиловыми кончиками. До сих пор это не удавалось ни одному известному ботанику. В сущности, она и сэр Альберт создали крайне необычный и красивый сорт. Обрадованная, Кэролайн написала Маркему, изложив некоторые подробности своей работы, и попросила разрешения с ним встретиться.
— Я видел эту розу… — прошептал Брент, нахмурившись.
Джейн округлила глаза.
— Видели? Он кивнул.
— Кэролайн принесла ее с собой в тот день, когда мы познакомились. — Его губы сложились в улыбку. — Я даже раскритиковал ее — сказал, что она не умеет выращивать розы. Где это видано, чтобы у цветка было два лиловых оттенка?
Джейн смотрела на него, сдерживая смех. Она представила, что испытывала Кэролайн, слушая слова невежды.
— У вас много общего с сэром Альбертом. Вместо того чтобы признать невероятные способности
