– Ты не умеешь лгать. И никогда не умела. «Если бы он только знал», – подумала Микаэла.
– Дядя смотрит на нас.
– Видимо, придумывает, какую бы еще обязанность взвалить на твои плечи.
Уловив горечь в его голосе, она подняла глаза и заметила промелькнувший в его взгляде гнев.
– Дайте слово, что не будете вступаться за меня.
– Если бы я имел более высокое звание, то непременно сделал бы это, – проворчал капитан.
– Неужели? – раздался сзади насмешливый голос.
– Кассандра! – воскликнула Микаэла, довольная, что у нее появилась союзница.
– Привет, Микаэла. – Кассандра обняла подругу и, пригласив ее на ленч, озорно улыбнулась Макбейну.
– А где ваши братья? – поинтересовался он. – Разве вы не должны быть на привязи или на цепи?
– Дункан! – опешила Микаэла.
– Наш благовоспитанный капитан считает, что меня следует запереть в башню. Так?
– Да, и без права на прощение.
– Мои братья на страже. – Кассандра махнула в сторону трех мужчин, стоящих, как часовые, перед шеренгой огромных растений в кадках. – Но вам никто не угрожает. Они знают, что вы ханжа и не можете стать для них источником беспокойства.
Микаэла хихикнула, а Дункан помрачнел.
– Вы сами ханжа, – сказал он, когда они поравнялись во время танца.
– Дункан! – Микаэла нахмурилась, заметив, что Рейн идет за ней вдоль стены зала. – Пожалуйста, будьте вежливы.
На короткое время они поменялись партнерами, и Дункан оказался перед Кассандрой. В ее небесно- голубых глазах был вызов.
– С ней? – воскликнул он.
Кассандра задумчиво склонила голову, черные локоны упали на ее обнаженные плечи.
– Вы ужасно красивы, когда сердитесь, Дункан.
– Ведите себя прилично, дитя.
– Вы же видите, я не дитя, – страстно прошептала она, когда они снова сошлись в танце, и он на мгновение потерял дар речи. Ее откровенный взгляд будоражил его сильнее, чем ему хотелось. – А какая радость вести себя прилично? Я имею в виду наслаждение. Риск. Случай.
– Ей-богу, вас пора укрощать.
– Вы понятия не имеете, с чего начинать. – Кассандра оглядела его с головы до ног.
– Для этого требуется желание, которого у меня нет. – Дункан развернул девушку к партнеру и с силой подтолкнул к нему. – Берегитесь, лейтенант. Она слишком нахальна для приличного общества.
Под смех Кассандры он повернулся к Микаэле и, не обращая внимания на ее насмешливую улыбку, продолжил танец.
– Она очень мила, правда?
– Мила? Она просто крикливая девица.
Микаэла улыбнулась, подумав, что он похож на рассерженного мальчика, но тут снова увидела Рейна.
– Тот человек, весь в черном, который пришел с его светлостью, – кто он?
Дункан слегка повернул голову, поскольку ему мешал высокий воротник.
– Монтгомери?
«Монтгомери», – произнесла она про себя, но не осмелилась спросить Дункана, уверен ли он в этом, чтобы не вызвать подозрения своим интересом. Все знали эту семью и имя и репутацию этого человека, но редко кому доводилось увидеть его. Значит, присутствие Рейна было для него не просто выходом в свет, и Микаэла боялась, что причина этого – она.
– Кажется, он занимается перевозкой грузов. Чай, кофе, если не ошибаюсь. – Дункан не стал пересказывать ей непроверенные сплетни.
Она издала короткий, на грани истерики, смешок, радуясь, что музыка наконец смолкла. «Нет, Дункан, ты не ошибаешься, но главное тут не доставка чая, кофе и фруктов, а его флот. Хорошо вооруженные, быстроходные корабли». Однако Микаэлу тревожило другое: ведь она стреляла в такого могущественного человека!
– Микаэла, – нахмурился Дункан. – Думаю, тебе следует отдохнуть. Ты выглядишь немного бледной.
«Наверное, мне следует бежать в испанский монастырь», – подумала девушка, когда он выводил ее из танцевального зала. Рейн укажет на нее, объявит убийцей и воровкой, и жизнь ее будет кончена. Дядя выкинет ее на улицу, все труды последних лет пойдут прахом, у него достаточно связей, чтобы сделать это. Она слышала, как дядя и его друзья проклинали Монтгомери… Он был союзником короля Испании и Португалии, эмира, шаха и большинства правителей Оттоманской империи, поддерживал контакты с людьми, о которых говорили только шепотом. Если он пожелает, то еще до конца вечера ее вздернут на веревке в саду.
