читала книгу и не заметила, как прошло время. Только такой поэт, как мистер Колридж, мог написать «Сказание о старом мореходе»! Какая высокая поэзия!
Она лепетала какую-то чушь, словно школьница! Не в силах преодолеть желание и приблизиться к Алексу хоть на дюйм, Джосс протянула ему томик стихов.
— Я никогда не был большим ценителем поэзии, Джосс, — буркнул он. Желание овладеть этой женщиной сейчас, немедленно, было столь сильно, что Алекс попятился назад и со словами «Пойду полистаю твою книгу, пока ты ложишься» выскочил из каюты.
Он стоял на палубе, полной грудью вдыхая холодный свежий воздух. Демоны в душе нашептывали ему, что Джосс — его жена, что он волен обладать ею по праву. Но что тогда станет с их прежней дружбой? Что подумает о нем Джосс? Она предложила ему разделить восторг от творения человеческого гения, а он в ответ на это набросится на нее, не в силах обуять животную страсть? Проклиная все на свете, а в первую очередь себя, Алекс чувствовал, что проведет еще одну бессонную ночь. При этом он даже ни разу не вспомнил о рыженькой вдовушке.
Джосс без сил опустилась на койку. Она вела себя как последняя дура. Выставилась перед ним чуть ли не нагишом — и что? Алекс стоял как столб, а физиономия у него была мрачнее тучи. Вряд ли это назовешь восторгом безумно влюбленного! Напрасно она поверила Барбаре. Алекс даже посмотреть на нее не захотел! Пряча лицо в теплой шерстке преданного Пока, Джосс разразилась рыданиями.
— Сиди прямо! Думаешь, это легко — не проткнуть тебя шпилькой, когда палуба так и ходит под ногами? — ворчала Барбара, возившаяся с прической своей невестки.
Погода, благоприятствовавшая им в начале плавания, заметно ухудшалась, и корабль тяжело раскачивался на огромных волнах. Джосс не находила себе места от страха.
— Кажется, началась небольшая качка, — сдержанно заметила Барбара.
— Небольшая качка?! Это все равно что сказать, будто принц-регент немного полный! Клянусь, у меня в теле не останется ни одной целой кости, пока мы доберемся до твердой земли!
— Ты скоро освоишься. — Барбара закрепила шпильками из слоновой кости последние локоны в ее прическе и отступила, критически разглядывая свое творение. — Было бы неплохо добавить тебе немного румян.
— По-вашему, зеленое мне не к лицу?
— К лицу, когда на тебе зеленое платье. И не к лицу, когда ты зеленеешь сама.
Корабль накренился, провалившись в яму между двумя валами, и зеркало со щеткой для волос, забытые на столе, полетели на пол. Барбара кинулась их ловить, а Джосс побежала к ночному горшку.
Шторм затянулся на несколько дней, а вместе с ним и морская болезнь, поразившая Джосс. Ей уже было не до прически. Бледная, едва живая, она лежала на своей койке, пока Барбара пыталась кормить ее с ложечки мясным бульоном и меняла ей холодные компрессы. Не в силах пережить это унижение, Джосс все время просила оставить ее.
— Никогда в жизни ничем не болела, — призналась она Барбаре на третий день.
— Морская болезнь привязывается почти ко всем новичкам, впервые оказавшимся в море. Я и сама чуть не умерла, когда в первый раз отправилась в Америку и потом, на обратном пути, когда мы с Девоном уже поженились. Он так заботился обо мне… — Тут свекровь умолкла. Ей пришла в голову мысль, что напрасно она так настойчиво прогоняет Алекса из каюты, не желая выставлять перед ним Джосс в невыгодном свете.
Джосс была так поглощена своими страданиями, что не обратила внимания на возбужденный блеск в глазах свекрови, которая обдумывала очередной коварный план. Как только невестка задремала, Барбара отправилась искать своего сына, чтобы пожаловаться на усталость и слабость. Пожалуй, для убедительности не помешает даже изобразить небольшой приступ морской болезни.
Алекс поставил поднос на низкий столик возле койки Джосс и опустился рядом на колени. Во сне лента, стягивавшая ее волосы, развязалась, и темная блестящая вуаль раскинулась по подушке. Алекс не удержался и погладил чудесные шелковистые пряди. Он уже знал, что блеск и здоровый вид им придала забота его матери, но ведь и прежде они были на удивление густыми. И как только Джосс удавалось скручивать их в этот нелепый узел на затылке? И что заставляло ее прятать под уродливыми платьями эти божественные изгибы великолепного женственного тела?
— От кого же ты пряталась, Джосс? — ласково шепнул он. Больная беспокойно пошевелилась и застонала во сне. — Джосс, тебе надо подкрепиться. — Алекс осторожно погладил ее по плечу. Она услышала его голос, но не спешила приходить в себя, как будто он доносился откуда-то издалека.
— Жарко, почему мне так жарко? — пробормотала Джосс и скинула с себя одеяло. Ее ночная рубашка была совсем тонкой и почти ничего не скрывала.
— Э-э… пожалуй, тебе все же лучше прикрыться! Еще простудишься!
Джосс, подслеповато моргая и щурясь, приподнялась на локтях, пытаясь понять, куда она попала. Комната была совершенно незнакомой. Это не ее спальня! И тут Алекс заговорил снова:
— Осторожнее, Джосс, ты слишком слаба. Давай я помогу тебе сесть!
И в тот же миг ее словно окатило холодной водой: она у себя в каюте, на корабле, лежит больная! За ней ухаживает Барбара. Но сейчас ее почему-то не было в каюте. Вместо Барбары возле кровати стоит на коленях ее муж. Он помогает ей сесть и поправляет одеяло!
— Алекс? — Испуг был так силен, что Джосс отшатнулась и натянула одеяло до самого носа. — Т-ты как здесь очутился?
— Я принес тебе бульон и хлеб. Кок только что нарезал новую буханку. Советую съесть его, пока можно. Через пару дней у нас останутся только сушеные бисквиты да солонина!
— Ох, только не говори сейчас о еде! — выдохнула она, с трудом сдерживая позывы к рвоте. Не хватало еще при нем корчиться над ночным горшком!
— Джосс, ты слишком слаба, тебе необходимо есть!
— А где Барбара?
— Немного приболела, но, конечно, не так, как ты, — сказал Алекс с улыбкой. — Ей просто нужно немного отдохнуть, пока я за тобой присмотрю.
— Ох! — Джосс вся горела от стыда. Бедная Барбара! Она не отходила от нее целых три дня! Но как она решилась впустить сюда Алекса? Теперь он увидит ее в самом жалком, истерзанном состоянии! — Я никогда в жизни не болела. У меня не было даже мигреней и простуд!
— Но ведь и на корабле ты не плавала никогда в жизни! — резонно возразил он, поднимая крышку с суповой миски.
— И я даю клятву никогда больше этого не делать, если только доберусь до земли!
— Позволь я покормлю тебя бульоном!
— Я отлично все съем сама! — резко ответила Джосс и потянулась за ложкой.
— Посмотри, у тебя руки дрожат от слабости! Ну же, не упрямься. Услуга за услугу! Вспомни, когда-то ты тоже за мной ухаживала!
— Это совсем другое дело! Ты был ранен!
— А тебя свалила морская болезнь! Между прочим, с ней тоже шутки плохи!
— Ох, мне так худо, что я даже перестала бояться смерти! Лучше умереть, чем так мучиться! — простонала она, хватаясь руками за живот. Алекс весело рассмеялся, поднося ей ко рту полную ложку.
— Ты украла мою реплику! Это я всегда жаловался на жизнь, когда мучился от похмелья!
— Похмелье — это не болезнь, а возмездие! — возразила она.
— Хорошо говорить тому, кто не испытал его на себе! — обиделся Алекс.
Джосс оттолкнула его руку и простонала:
— Боюсь, что больше во мне не удержится ни капли!
— Тогда попробуй пожевать хлеба. Говорят, это помогает от тошноты.
Джосс не очень-то в это верила, но все же съела несколько крошек.
— Да, действительно, немного лучше. Может быть… Ох, только не это! — Она едва успела свеситься с койки и вытащить из-под нее пустое ведро.
Алекс был тут как тут: он придержал Джосс за плечи, чтобы она не упала, и помог улечься обратно, когда ей стало немного легче. Униженная, измученная, она не в силах была удержаться от слез.
— Не надо плакать, Джосс, пожалуйста, — приговаривал он, гладя ее по голове. — Ты и так потеряла слишком много жидкости!
В ответ на его попытку шутить она едва заметно улыбнулась и тут же всхлипнула:
— Я сама себе противна… Тебе не следовало видеть меня в таком состоянии…
— Но ведь я твой друг, Джосс… и твой муж:
— Вряд ли ты собирался кормить меня с ложки, когда делал предложение! — Она сделала героическую попытку улыбнуться.
— Да, это верно, — признался он.
В ответ Джосс потянулась через весь столик за очками и чуть не опрокинула на пол кувшин с водой. Она надела очки и с тревогой заглянула Алексу в лицо.
— Ты жалеешь о том, что женился на мне, Алекс?
Он слишком хорошо понимал, что Джосс имела в виду, и растерялся.
— Ну, поначалу я… — Он с силой взъерошил волосы, как будто это должно было помочь найти нужные слова. — Ох, черт побери…
Алекс так и не успел договорить: в дверь громко постучали, и раздался голос первого помощника:
— Мистер Блэкторн, на горизонте британский военный корабль! Капитан спрашивает, что нам делать!
Достигнутое с таким трудом взаимопонимание было нарушено. Алекс торопливо извинился и вышел, оставив Джосс теряться в догадках, что же он хотел сказать.
В последующие двенадцать часов весь корабль был охвачен тревогой: удастся или не удастся избежать встречи с британцем? Несмотря на свою быстроходность, «Дева мускоги» не была военным судном, и только к середине ночи ей удалось оторваться от преследования.
Когда Алекс снова появился в каюте, он выглядел таким измученным, что у Джосс язык не повернулся снова обсуждать столь тяжелую для них обоих тему.
— Как ты себя
