туман, и Джосс вдруг сообразила, что валяется перед ним на полу в растерзанном виде, измазанная его потом и семенем.
Она поднялась и попыталась прикрыться, судорожно вспоминая, что же такое он сказал. Наверное, нужно что-то сказать в ответ? Пропади он пропадом! И как ему хватило совести испортить эти волшебные минуты? Толстокожий, самовлюбленный тип, он не способен думать ни о чем, кроме своего хваленого мужского достоинства!
— Почему ты так поступила? — вопрошал Алекс. Его темные глаза сверкали, как раскаленные угли в преисподней. — Почему выставила меня дураком?
— Не слишком ли много чести, Алекс Блэкторн? Зачем мне выставлять дураком того, кто сам ведет себя как дурак? — язвительно ответила она. Ну что ж, по крайней мере к ней вернулась способность соображать. А вместе с ней вернулась и ноющая боль, давно поселившаяся в душе. — Бесстыжий охотник за юбками, в угоду своей звериной похоти ты не постеснялся даже обесчестить невинную девушку!
— Это что же, по-твоему, выходит, что я «обесчестил» собственную жену?!
— Ты был пьян! — напомнила она.'
— А ты была готова отдаться! Иначе какого черта было лезть ко мне в постель и ждать, пока я вернусь? Кажется, мы с тобой заключили договор — по крайней мере тогда я в это верил!
— Я не ждала, что ты вернешься! — яростно вскричала она. — Или ты забыл, что уехал к кому-то в гости на несколько дней? Вряд ли я могла это подстроить! — Она и сама не знала, что имеет в виду: пожар или невольное соблазнение.
Не знал этого и Алекс.
— От тебя самой за милю разило хересом! — возмутился он. Ему трудно было сказать, что вызвало такую вспышку гнева: ее коварство, его реакция на загадочную девственницу или же — что самое удивительное — его увлечение собственной женой. Он до боли желал эту женщину, несмотря на ее презрительное, высокомерное отношение к его смешанной крови. С такой, как Джосс, ему никогда не видать счастья. Черт побери, и зачем он на ней женился?! — Скажи на милость, зачем ты так поступила? — Вот и все, что пришло ему в голову. Джосс смутилась. Она отлично помнила, как «укрепила дух» двумя бокалами хереса, чтобы набраться смелости… и переночевать в постели собственного мужа. Что прикажете ему ответить? Никогда в жизни она не унизится до того, чтобы признаться в своей любви и в своей робости этому злобному типу, обвинившему ее в желании быть той, кем она была и так — его женой.
— Алекс, давай считать это досадным недоразумением, нашей общей ошибкой, — сдавленно произнесла она. — Как и то, что случилось сегодня. Я согласна расторгнуть брак, если ты хочешь от меня избавиться. — Она замерла в ожидании его ответа. «Ты действительно хочешь избавиться от меня, Алекс?»
— Провалиться мне на этом месте, если я сам знаю, чего хочу, Джосс. — Он со вздохом поднялся на ноги. Холодно посмотрел на нее и добавил: — Оставайся здесь, на брачном ложе. Так полагается. А я буду спать внизу. Никто ничего не заметит.
С этими словами он спустился вниз, оставив Джосс наедине со своими мыслями.
Глава 20
Джосс провела бессонную ночь на мягкой постели из цветов и трав, на брачном ложе, предназначенном для них с Алексом. Во что превратилась их жизнь? А она-то наивно полагала, что самой горькой участью может быть лишь фиктивный брак с человеком, равнодушным к ней как к женщине.
Как она ошибалась! Алекс давно стал к ней неравнодушен. Он хочет ее — но не хочет ее хотеть.
Как будто это Джосс устроила так, что он вернулся домой раньше времени! Если уж на то пошло, то они виноваты оба. И если бы он не был такими ловеласом, то сначала подумал бы, прежде чем набрасываться на незнакомую женщину, неизвестно откуда попавшую к нему в постель! Похотливый негодяй! Развратник!
Пока Джосс ворочалась без сна на втором этаже, Алекс, как разъяренный тигр, метался внизу. Ему не терпелось убраться как можно дальше от этой настырной бабы, но он не хотел делать это на глазах у гостей, все еще сидевших за праздничным столом. В стойбищах мускоги сплетни расходятся не хуже, чем в Лондоне. Джосс будет считать себя опозоренной, если он публично отречется от нее как от жены. Его настоящей жены… Она стала ею еще весной, тогда как Алекс ни о чем и не подозревал. Почему она промолчала? Теперь понятно, что стало причиной ее странного поведения на следующее утро! А он-то поверил, что всему виной этот дурацкий пожар! Да, поверил, потому что слишком хотел в это поверить! Недаром он поспешил отмести догадку о том, что его Джосс оказалась превосходной любовницей! Да, по крайней мере в этом он мог больше не сомневаться. Джоселин Вудбридж, нескладная, язвительная девица, убежденная святоша и синий чулок, могла дать сто очков вперед любой опытной куртизанке!
И он хочет ее так неистово, что темнеет в глазах. А какие чувства испытывает к нему Джосс, кроме той животной страсти, что поглотила сегодня их обоих? Она не ужилась с мускоги, она не ужилась даже с семьей Блэкторнов в Саванне. Но это еще не говорит о том, что Джосс, подобно Сибил Чемберлен, опустится до извращенного смакования близости с грязным, низким полукровкой.
Нет, он слишком хорошо знал Джосс и понимал, что она находится во власти тех же чувств, что давно лишили его душевного покоя. А значит, если они будут оставаться вместе, Джосс скоро забеременеет и Алекс превратится в семьянина, вынужденного заботиться о жене и ребенке. Разве не от этой участи он бежал всю жизнь, как черт от ладана?
Но если подумать — что в этом плохого? Алексу стало совсем тошно. В прежнее время такая мысль даже не пришла бы ему в голову! Похоже, он окончательно свихнулся! И ему действительно нужно время. Время, чтобы все обдумать, чтобы разобраться в своих чувствах и принять верное решение. Время, чтобы свыкнуться с мыслью о проявленном ею коварстве. Это же надо — выставить его таким дураком! Монти и Драмм умрут со смеха, если только узнают! Ну уж нет, он никогда не проболтается, и если Джосс шепнет им хоть слово — пусть пеняет на себя!
Едва забрезжил рассвет, Алекс тайком выскользнул из дома и спустился к реке, чтобы смыть в ледяной воде назойливые мысли. Обычно здесь всегда полно купальщиков — мускоги привыкли следить за чистотой, — но в этот ранний час племя отсыпалось после бурной праздничной ночи. Его одиночество нарушил лишь гонец из стойбища Талией. Он принес известие, что американец на службе у короля доставил много ружей и пороха в стойбища верхних племен союза крик. Он призывает воинов избрать вождем своего спутника, Питера Маккуина из клана Красных Дубинок.
Алекс поспешил одеться и вернулся в деревню, чтобы поговорить с отцом. Девон с Барбарой пили кофе. Царившие между ними мир и согласие заставили Алекса с острой досадой вспомнить свою ссору с Джосс. Суждено ли ему когда-нибудь испытать покой и уют в собственном доме?
— Этот американец на службе у короля не кто иной, как Уилбур Кент, — уверенно заключил Алекс.
— Теперь, когда мы точно знаем, что он находится в Талией, у нас есть шанс выследить его, — отвечал Девон. — Высокий Журавль и Гроза Вепрей соберут отряд из самых преданных воинов.
На срочно собранном совете было решено отправить с Девоном и Алексом десять опытных воинов. Не прошло и часа, как эти суровые люди были готовы выступить в поход. Барбара ласково попрощалась с мужем и подошла к Алексу, уже сидевшему верхом.
— Ты попрощался с Джоселин?
Он неслышно выругался и нарочно стал горячить коня, чтобы тот не подпустил Барбару слишком близко.
— Мне некогда, мама. Скажи ей, что я вернусь, когда выполню свой долг.
— Но она будет тревожиться, Алекс. К тому же нехорошо уезжать вот так после брачной ночи, не попрощавшись и не сказав ей о своей любви. — Мать посмотрела на него так, что Алекса прошиб холодный пот. Неужели она знает правду? Неужели Джосс проболталась ей, гнусно предала его с самого начала? Не может быть!
— Вот и сделай это за меня, мама, — буркнул Алекс и рванул с места таким галопом, как будто за ним гнался сам черт.
У Барбары вырвался тоскливый вздох. Ну а теперь-то что не так?
Хотя Джосс понимала, как тревожат свекровь ее невнятные, скомканные ответы, она не могла заставить себя откровенничать с Барбарой по поводу ссоры с Алексом. Она до сих пор не могла понять, отчего так взбеленился Алекс, и уж тем более не собиралась делиться подробностями их интимной близости.
Она закрылась у себя в комнате, обиженная на весь свет. Чарити поделилась с ней своими книгами, однако в это утро Джосс было не до чтения. Промаявшись до обеда, она решила выйти на прогулку.
В сопровождении верного Пока, без которого никогда не покидала пределы деревни, Джосс не спеша шла вдоль реки, любуясь могучими кронами древесных великанов. Гикори, дубы и орехи росли на лесной опушке вдоль заливного луга, пестревшего чудесными дикими цветами, многие из которых Джосс увидела впервые только здесь, на этой первозданной загадочной земле. На кустах блестели сочные грозди сладких ягод, а ветки диких персиков клонились к земле под грузом щедрого урожая.
— Теперь, когда я немного здесь освоилась, мне стала понятна дикая красота этих мест, — пробормотала она, обращаясь к Поку, только что вернувшемуся к хозяйке после неудачной погони за бабочкой.
— А вот это доброе начало, — раздался чей-то негромкий голос. Из-за густого кустарника на тропинку вышел Высокий Журавль. Он вежливо улыбнулся и учтиво поклонился, словно достойный добропорядочный джентльмен. Правда, наряд этого джентльмена состоял из лосин и широкой шерстяной накидки. Голова его была выбрита, а тело покрыто татуировкой.
Джосс все еще испытывала неловкость после их
