Бесстрашный горец

брат очень похож на нашего лэрда, так что ей наверняка будет легко с ним общаться.

– Верно, – согласился Грегор. – Кроме того, мне ка­жется, из нее выйдет прекрасная хозяйка Скаргласа, и мои братья тоже так считают. Вся проблема в том, как убедить Эвана, если этот упрямый осел не замечает собственного счастья. – Заметив, что Мэб покраснела, он ухмыльнулся. – Ага! Похоже, ты что-то придумала. Может, поделишься со мной? Я бы тебе помог.

– Я уже выработала план, но Фиона пока на него не согласилась, – призналась Мэб, понимая, что нашла в лице Грегора сильного союзника. – Могу тебе сказать лишь, что в тот день, когда нашему лэрду будут снимать швы, мне потребуется некоторая помощь, чтобы… потеряться.

Грегор рассмеялся:

– Да будет так! Обещаю тебе, Мэб, что в тот день ты будешь неуловима как дым.

– Как ты думаешь, наш лэрд рассердится, когда пой­мет, что его заманили в ловушку?

– Думаю, немного рассердится сначала, но узнав, что все делалось для его же блага, что в результате он получил то, что хотел, успокоится. Правда, ему может потребоваться какое-то время, чтобы это понять.

Фиона лежала на кровати, уставившись в потолок. Она устала, однако никак не могла заснуть. Мысли путались, не давая покоя. Слова Мэб все время крутились у нее в голове. Нужно было хорошенько поразмыслить над тем, что она ей сказала, но Фиона никак не могла сосредоточиться. Она уже жалела, что поговорила с Мэб, раскрыла перед ней душу. Было бы гораздо спокойнее, если бы она смирилась с тем, что все пропало и не в ее власти что-то изменить. Тогда сейчас она не чувствовала бы себя настолько выбитой из колеи.

Нужно было принять решение, похоже, пока она этого не сделает, не найти ей покоя. С одной стороны, Фиона была уверена, что Эван – мужчина, предназначенный для нее, и была готова претворить в жизнь план Мэб. Но, с другой, уязвленное самолюбие не позволяло ей этого сде­лать. Ей претила сама мысль о том, чтобы заманить Эвана в ловушку, воспользоваться своей невинностью, чтобы заста­вить его жениться. Фионе хотелось, чтобы Эван любил ее и сам попросил выйти за него замуж.

Чертыхнувшись, Фиона закрыла глаза. Эван намерен держать ее на расстоянии. Он решил выяснить, кто она та­кая, взять за нее выкуп и отправить домой. Он не подпуска­ет ее к себе, не разрешает ухаживать за ним, не желает по­нять, как им хорошо может быть вместе. Если она хочет его заполучить, нужно идти напролом, используя любые сред­ства, чтобы удержать его подле себя, до тех пор пока не вобьет ему в голову, что лучшей жены ему не найти.

Поняв, что это и есть решение, Фиона почувствовала на­конец, что засыпает. Дальнейшая жизнь сулила не только удо­вольствие, но и боль. Какому мужчине понравится, когда его к чему-то принуждают или обманывают? И такой мужчина, у которого есть сила воли удовлетворять свою страсть лишь раз в году и при этом жить среди женщин, готовых ему отдаться, наверняка весьма неохотно меняет свое решение. «Что ж, по крайней мере он не станет мне изменять, пока мы будем ре­шать свои проблемы», – подумала Фиона и заснула.

Глава 9

Эван прекрасно понимал, что волнение, которое он по­чувствовал, едва Фиона вошла в комнату, отразилось на его лице. Несмотря на уверения Грегора и Саймона, что они никак не могут отыскать Мэб, он все-таки надеялся ее увидеть. Наверное, он перестарался, заявив, что желает как можно скорее снять швы: похоже, они решили, что он даже не может дождаться, пока они отыщут Мэб.

Фиона мило ему улыбнулась, подходя к кровати, и Эван почувствовал, как внутри у него все сжалось от желания. Оче­видно, то, что он в последнее время с ней не виделся, ничуть не уменьшило страсть, которую он к ней испытывает. Что ж, об этом можно было бы сразу догадаться. Ведь в течение всех восьми дней, с тех пор как он ее прогнал, не было минуты, чтобы он о ней не думал. Время оказалось не властно над воспоминанием о том, какая у нее мягкая кожа, нежное тело, сладостные губы. Эван поспешно натянул на себя одеяло, чтобы Фиона не заметила, насколько он возбужден.

– Где Мэб? – спросил он.

– Похоже, никто не знает, – ответила Фиона. – Наверное, отправилась собирать травы или растения для сво­их лекарственных нужд. Мне очень жаль, но тебе придется иметь дело со мной, как бы неприятно тебе это ни было.

– Ты мне вовсе не неприятна, – пробормотал Эван и поспешно прибавил: – Просто я привык к Мэб.

– Конечно.

В голосе Фионы послышались недоверчивые нотки, и Эван разозлился. Самому ему казалось, что он придумал разумное объяснение своему нежеланию обращаться за по­мощью к Фионе. В конце концов, Мэб он знает уже много лет, она ему как мать. И потом, вряд ли какому-то мужчине будет приятно, что молодая, красивая девушка видит его немощным.

Когда Фиона откинула одеяло, оголив его ногу, Эван замер. Легкие прикосновения ее пальцев к коже, когда она стала снимать повязку, оказали на него такое возбуждаю­щее действие, что ему пришлось стиснуть зубы, чтобы ук­ротить желание. Однако вскоре Эван с ужасом осознал: боли, которую он испытывает во время удаления швов, недоста­точно, чтобы усмирить всевозрастающее желание.

В нем пробуждается зверь. И с каждым легким прикос­новением рук Фионы к его телу этот зверь все выше подни­мает голову. Эван пытался думать об урожае, о скоте, о за­писях, которые делал в гроссбухе, но ничего не помогало. Слишком много времени он провел, думая о Фионе, о том, какими сладостными были их объятия и поцелуи. Когда толстая коса девушки соскользнула с ее плеча и коснулась его бедра, Эван затрепетал. А в следующее мгновение он потянулся к ней, прекрасно сознавая, что на сей раз не су­меет держать себя в узде.

Вытащив последнюю нитку, стягивающую шов, Фиона попыталась сосредоточить внимание на шраме, который предстал перед ее глазами, однако у нее ничего не получи­лось. Ей пришлось стиснуть руку в кулак, чтобы не под­даться желанию погладить длинную мускулистую ногу Эвана. Фиона даже поразилась самой себе: надо же, как сильно она, оказывается, влюбилась в Эвана.

Впрочем, погладив его бедро, она, быть может, таким образом соблазнит его, подумала Фиона. Мэб ей ясно дала понять, что, если Эван решит вести себя как джентльмен, Фионе самой придется его соблазнить. Как выразилась Мэб, слегка подтолкнуть в нужном направлении. Моля Бога, что­бы Эван не заметил ее смущения, Фиона осторожно поло­жила руку на его сильное бедро.

У Эвана перехватило дыхание, что не укрылось от вни­мания Фиоиы. Но только она повернула голову, намерева­ясь взглянуть на него, как он схватил ее за косу и притянул к себе. Фиона не сопротивлялась, лишь вздрогнула под его взглядом, заметив, что глаза его потемнели от страсти. Если после такого взгляда он вновь отошлет ее прочь, значит, ей никогда не удастся его соблазнить.

– Я же сказал тебе, что было бы лучше, если бы за мной ухаживала Мэб, – проговорил Эван.

– Мэб куда-то ушла, – ответила Фиона. – И потом, какая разница, кто будет снимать швы, Мэб или я.

– Очень большая. Если бы здесь сейчас была Мэб, мне бы не захотелось сделать вот это.

Фиона тихонько ахнула, когда Эван молниеносным дви­жением подхватил ее под мышки и потянул на себя. Фиона уперлась руками в его широкую гладкую грудь, чтобы удер­жаться, и Эван тихонько застонал и прильнул губами к ее губам.

Поцелуй оказался более страстным и требовательным, чем все предыдущие. Оставалось лишь надеяться, что это означает, что он наконец-то начал поддаваться страсти, ко­торую до сих пор ему удавалось обуздать. Фиона вдруг по­чувствовала, что с каждой секундой ей становится все труд­нее и труднее подавить желание, которое вспыхнуло в ней яростным огнем. Тем не менее она заставляла себя сохра­нять здравый рассудок, решив, что должна быть настороже, чтобы не упустить момента, если Эван вдруг придет в себя и вновь, как это бывало уже не раз, попытается оттолкнуть ее. Хотя она понятия не имела, что делать, если это про­изойдет.

Она погладила его рукой по груди, ощутила прикосно­вение теплой кожи, упругих мышц и жестковатых волос в самом центре груди и почувствовала, как трепетная дрожь прошла по ее телу. Как же ей хотелось гладить все его тело, каждую выпуклость, каждую впадинку! Однако несмотря на жар во всем теле, который вызывали страстные поцелуи Эвана, Фиона почувствовала легкое раздражение: положе­ние, в котором она