же он достаточно состоятелен, и, приняв этот подарок, я не обделю его детей, которые могут у него появиться. А как же твой дом в городе?
– Он принадлежит моей семье, а не мне. У нас есть дом в каждом городе, где бывает двор. – Он обнял ее и, заглянув в ее глаза, понял, что Морейн чем-то слегка обеспокоена. – Если ты согласна принять этот подарок, то почему у тебя такой смущенный вид?
– Потому что, думаю, я унаследовала свою способность предвидения отчасти от отца Адама. – Она протянула ему письмо. – Прочитай последнюю фразу.
Торманд округлил глаза от изумления.
– Близнецы? Через восемь месяцев? – Он изумленно смотрел на нее. – Так ты носишь ребенка?
– Я этого еще не знаю, но это вполне возможно. Так, значит, мы назовем первенца «Адам», как он просит?
Торманд рассмеялся и бросил ее обратно на постель.
– Мы должны это отпраздновать и сделать все, чтобы его предвидение сбылось.
– Какой же ты грешник, – прошептала она.
– Да, но только с тобой. Отныне мы станем грешить только вместе.
– Что ж, я рада, что ты это сказал, потому что мне показалось, что ты уж слишком быстро исправился. Верить лив такое чудо?
– Безусловно. Я только что обнаружил, что любовь делает небольшой грех еще более восхитительным, – прошептал он прямо ей в ушко. – Да, моя милая, это так.
Морейн обняла его и улыбнулась. Потом она расскажет ему, что ее брат действительно обладает даром. Его предсказание совпало с ее сном. И, погружаясь в омут удовольствия, которое только он мог ей доставить, она решила, что немного подождет, прежде чем открыть ему секрет: близнецы, которые должны у них скоро родиться, будут первыми из их восьми сыновей. Зачем торопить события? Пусть все идет своим чередом.
