бренди.
Джастин перехватил ее, прежде чем тот до нее дотянулся. Толкнул Себастьяна в кресло.
– Хватит с тебя на сегодня, – нетерпеливо заявил он. – Рассказывай, в чем дело.
Себастьян безвольно распластался в кресле.
– Она сюда не вернется. Никогда, – выговорил он придушенным голосом.
Джастин перевел дух.
– Но она у своей бабушки…
– Ты не понимаешь. Она больше не вернется сюда.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что она меня ненавидит, черт побери! Не-на-ви-дит! Меня!
Джастин покачал головой:
– Этого не может быть.
– Поверь мне, это правда, – с горечью произнес Себастьян.
Джастин побелел.
– Господи, это моя вина!
– Нет, моя, Джастин. Ты был прав. Я хотел ее с самого первого дня. Я просто пылал. Ох, как я боролся с собой! Твердил себе, что должен сдерживать свое желание. А потом мы уехали в Терстон-Холл…
– А я притащился со своим дурацким, безрассудным проектом выдать ее замуж!
Не вини себя. Прошу, не надо! Я тоже пришел к выводу, что это удачная мысль. Думал, что это единственный способ уберечь ее от моих рук. А в тот вечер с Эвансом, Мейсоном и Уэстфилдом она случайно услышала наш с тобой разговор и узнала о нашем плане.
– Проклятие!
– Она плакала, Джастин. Плакала навзрыд. И я не устоял. Мне надо было оставить ее одну, но я этого не сделал. Убедил себя, что хочу помочь ей, унять ее боль. – В голосе у Себастьяна зазвучало отвращение к себе. – Я повел себя как эгоист. Я хотел ее и… и овладел ею. А тут еще ты вернулся и увидел нас… Вспомни, как она смотрела на меня. Сухими глазами. Недвижимая. Господи, я в жизни не видел, чтобы кто-то выглядел так, как она в ту минуту. Словно вся душа у нее в синяках. И это сделал я. По моей и ничьей более вине появилось у нее на лице такое выражение.
Джастин опустил глаза на свои руки. Казалось, он даже осунулся.
– Нет! – вскрикнул Себастьян. – Это не твоя вина. Пойми же, ты был прав. Я только и думал, что о долге и обязанностях, и теперь мне это смешно. Моя нерешительность безмерно дорого обошлась мне. Я неимоверно стремился избежать скандала и не замечал того, что у меня перед глазами…
Теперь Джастин не отводил взгляда от лица брата. Потом произнес мягко:
– Ты ее любишь?
Себастьян кивнул и скривил губы:
– Я хотел все поправить. Я пошел к ней и попросил выйти за меня замуж. – Воцарилось долгое и тяжелое молчание, потом Себастьян заговорил снова: – Она мне отказала. Проливая потоки слез, она отказала мне! Не один раз, но трижды. Трижды…
– Она была в смятении, Себастьян. А вся эта история с герцогиней… даю слово, брат, что я почти не могу этому поверить.
– Я понимаю тебя. Понимаю, – с нажимом повторил Себастьян. – По правде говоря, я не виню ее. Я и сам не могу оправдать свое поведение, что уж говорить о Девон! Но из-за собственной самонадеянности я никак не предполагал, что она мне откажет.
Мало-помалу силы его истощались, и Себастьян начал дрожать. Если бы он не сидел в кресле, а стоял на ногах, то скорее всего свалился бы на пол.
– Я лишил ее невинности, – с горечью твердил он полушепотом. – Я лишил ее надежды. Я похитил ее гордость. Я думал только о себе, о своем долге и о своих обязанностях… и в результате принес Девон в жертву. Я отобрал у нее все, Джастин. Я ограбил ее и никогда не прощу себе этого. И Девон никогда не простит меня. Никогда.
– И что далее? Ты собираешься так это и оставить?
Губы Себастьяна снова горько искривились.
– Ты считаешь, что я еще недостаточно причинил ей зла?
– Она любит тебя, Себастьян. Я понял это тогда, в Терстон-Холле.
– Я тоже так думал. Но теперь я уже не столь уверен. Если бы ты видел огонь в ее глазах, Джастин! Она так смотрела на меня… Она меня презирает!
– Не могу этому поверить, – твердо возразил Джастин. – Скорее, это я был слеп. Считал, что защищаю ее, и ты тоже. Но ты и Девон, без сомнения, созданы друг для друга. – В его полуулыбке появился обычный для Джастина оттенок самоиронии. – Бог мой, этого почти достаточно, чтобы вселить в такого скептика, как я, веру в любовь.
Себастьян не сказал на это ничего и молча, не мигая, смотрел куда-то в темный угол. Джастин опустил руку брату на плечо.
– Ты изменишь свое суждение.
– Не изменю! – выкрикнул Себастьян. – Ты не видел ее, Джастин!
Джастин поджал губы и некоторое время о чем- то размышлял. Потом подался вперед и со всей силы ударил брата костяшками пальцев в лоб.
Себастьян в бешенстве вскочил и уставился на брата.
Джастин занял боевую позицию, распрямив плечи, и снова вытянул руку. Но Себастьян перехватил его руку, прежде чем Джастин успел стукнуть его в лоб еще раз.
– Черт тебя возьми, ты что, драку затеваешь?
– Ничего подобного, – вполне дружелюбно ответил Джастин. – Кстати, я полагаю, что в теперешнем твоем состоянии ты бы проиграл.
– Тогда с какой стати ты позволяешь себе подобные выходки?
Джастин смотрел на него все так же мирно.
– Ты ведь по-прежнему мой брат?
– Что за идиотский вопрос?
Джастин поднял брови:
– Я, видишь ли, подумал, что это нуждается в подтверждении.
– Что?!
Приложив ладонь ко лбу, Джастин изобразил невероятную сосредоточенность.
– Прости, если память мне изменяет, – заговорил он наконец, – но когда наш отец скончался, кажется, выяснилось, что финансовое положение семьи находится в ужасающе скверном состоянии, не так ли?
– Надо признать, что провалами в памяти ты пока не страдаешь, Джастин.
– И ты тот самый человек, благодаря практическим и разумным усилиям которого было спасено семейное состояние, человек, благодаря которому была решена и другая, не менее сложная задача: нас, то есть тебя, меня и нашу сестру Джулиан ну, стали принимать в обществе без поганеньких усмешек, перешептывания и выразительного переглядывания, не так ли?
Себастьян кивнул и спросил:
– К чему ты это?
– А вот к чему. Мой брат решил бы задачу, как вернуть в свой дом любимую, с такой же решимостью и стойкостью. Он не позволил бы себе раскиснуть. Не утратил бы надежду.
Себастьян онемел. Странным образом наставление Джастина вышибло хмель у него из головы, как не вышибло бы ничто иное.
Или, вернее, не вышиб бы никто другой.
Буря эмоций захлестнула его, стеснила ему горло. Себастьян всегда любил брата, даже когда тот выводил его из себя своим невероятным распутством, но никогда еще не любил его так сильно, как в эти минуты.
– Джастин, – хрипло проговорил он. – Ах, Боже мой, Джастин!
Джастин застонал:
– Прекрати это, терпеть не могу сантиментов!
– Боюсь, что не смогу. Уверен, что с братом мне исключительно повезло. – Себастьян рассмеялся. – Просто не в силах представить в качестве моего брата кого бы то ни было, кроме тебя.
Джастин, дотянувшись, крепко сжал плечо Себастьяна.
– Я тоже, – просто сказал он.
Глава 27
Каждый день на следующей неделе Себастьян являлся к дверям дома герцогини и вручал Реджиналду свою карточку со словами: «Я хотел бы повидать мисс Сент-Джеймс».
И каждый раз Реджиналд на время исчезал, а потом появлялся с одним и тем же ответом:« Мисс Сент-Джеймс не может принять вас, милорд».
В последний раз даже каменное лицо дворецкого приняло озабоченное выражение.
– Милорд, мисс Сент-Джеймс просит, чтобы вы больше не приходили.
Себастьян немного подумал и вежливо спросил:
– Реджиналд, какими в точности были ее слова? Стоический дворецкий вдруг сделался не столь невозмутимым.
– Милорд, – сказал он, – я не имею привычки употреблять столь…
– Ах вот оно что! Позволю себе предположить, что ее выражения были не слишком вежливыми? – не дал ему договорить Себастьян, который вовсе не хотел ставить Реджиналда в неловкое положение человека, вынужденного повторять не слишком сладкие слова сладчайшей возлюбленной Себастьяна.
– Вы совершенно правы, милорд, – с явным облегчением ответствовал Реджиналд.
– Понимаю, – в задумчивости протянул Себастьян. – Вы могли бы передать мисс Сент-Джеймс несколько слов от меня?
– Разумеется, милорд.
– Передайте ей, что, если она наберется смелости поговорить со мной лично, мне легче будет понять и удовлетворить ее требования.
На следующий день дверь ему отворил не Реджиналд, а сама Девон. В совершенно недвусмысленных выражениях она сообщила Себастьяну, что о нем думает, и завершила свою филиппику словами:
– Больше не появляйтесь. Никогда.
После чего захлопнула дверь у него перед носом.
Всю следующую неделю, понимая, что появляться у двери дома герцогини ему пока не стоит, Себастьян ежедневно отправлял Девон по письму. Все они вернулись нераспечатанными.
Он мрачно размышлял, что бы еще ему предпринять. Похитить ее, что ли, притащить к себе домой с завязанным ртом, усадить перед собой и заставить себя выслушать? Пожалуй, нет, ведь как знать, чем это могло бы кончиться. В то время как он сидел и обдумывал подобный вариант, к нему в кабинет постучался Стоукс.
– Вас желает видеть вдовствующая герцогиня Каррингтон, милорд. Я позволил себе проводить ее в гостиную.
Чудесно, раздраженно подумал Себастьян, видимо, ее светлость решила прочистить ему мозги. Он кивнул Стоуксу и немедленно проследовал в гостиную. Поприветствовал герцогиню со всей любезностью и опустился в кресло напротив нее.
– Ваша светлость, прошу вас, давайте сразу перейдем к делу. Вы пришли сюда по настоянию Девон…
