сопроводительных документах. Луиза служила в доме герцога Дорчестера гувернанткой. Но после того как однажды ночью едва не пырнула ножом старшего сына его светлости, эту воспитанную, образованную молодую женщину осудили на четырнадцать лет ссылки.
Тут заговорила Энн Морис:
– Я слышала, что в Новом Южном Уэльсе у женщин нет выбора. Их заставляют обслуживать колонистов. Там слишком много мужчин.
– Я этого не допущу, – заявила Сара. Возмущению ее не было предела. – Как только приедем в Новый Южный Уэльс, непременно прослежу, чтобы всех пассажирок с нашего корабля определили на работу, где к вам будут относиться с уважением.
С этими словами учительница принялась раздавать лоскуты и швейные принадлежности.
– Но прежде чем требовать уважения от других, необходимо научиться уважать самих себя. Думаю, стоит постараться, чтобы добиться успехов в каком-нибудь деле и иметь право гордиться собой. Тогда появится настоящая возможность изменить жизнь.
Одни восприняли заявление Сары с иронией, другие смотрели на нее с доверием и надеждой. Узницы взяли пакеты и принялись с интересом их разглядывать.
Первому дню на корабле, казалось, не будет конца. Уроки давно закончились, однако Сара не спешила покидать трюм: хотелось узнать о заключенных как можно больше. Это оказалось непросто, но постепенно разговорились.
Сара постаралась провести с каждой осужденной хотя бы несколько минут. К тому времени как женщин заперли в камерах на ночь, а сама она наконец-то выбралась на среднюю палубу по узкой крутой лесенке, голова кружилась, а мышцы отчаянно болели. За весь день учительница лишь дважды покинула учениц – чтобы перекусить в салоне, – и теперь единственное, чего ей хотелось, так это запереться в своей крошечной каюте и уснуть.
Однако первым, кого довелось увидеть на пустынной в этот поздний час палубе, оказался матрос. Тот самый, который прошлой ночью пытался проникнуть к узницам. Увидев Сару, он удивился не меньше, чем она сама.
Воспользовавшись замешательством, учительница быстро вылезла из люка и плотно закрыла дверцу.
– Добрый вечер, – суровым тоном приветствовала она матроса. Средняя палуба использовалась в качестве склада, и здесь редко кто появлялся. Это означало, что матрос снова затеял недоброе. – Что вы здесь делаете? – стараясь не выдать своего страха, спросила Сара.
Вид злоумышленника не вселял оптимизма. Всклокоченная грязная борода, отвратительный запах тухлой воды и грога.
– Слушай-ка, дамочка, – процедил сквозь зубы моряк. – Меня ждет Куини, так что проваливай отсюда, не мешай нам.
Сара воинственно скрестила на груди руки.
– Думаю, вы понимаете, что я ни за что не допущу неприличных сцен при детях.
Матрос нахмурился:
– При детях? Нет, конечно. Я собираюсь привести ее сюда.
Матрос вытащил из кармана связку ключей и выразительно потряс перед носом докучливой мисс.
– Уж мы с милашкой наверняка найдем укромное местечко, так что вас это дело вовсе не касается.
– Откуда у вас ключи?
– Мне их дал первый помощник капитана. Сказал, ему все равно, что мы будем делать с девочками. Главное, чтобы не привлекали внимания.
Так вот оно что! Слова матроса необходимо записать в отчет. Дамский комитет непременно должен узнать, что нити разврата и насилия тянутся на самый верх, к старшим офицерским чинам.
Сара быстро наступила на крышку люка, чтобы матрос не смог спуститься в трюм, и тоном, не терпящим возражений, сказала:
– Вам туда нельзя!
– Послушайте-ка, мисс, вы бы лучше отошли в сторонку. – Матрос подошел ближе и развязно улыбнулся, обнажив гнилые зубы. – И вообще, идите своей дорожкой, пока я не захотел вас вместо Куини.
Сара покраснела. Каков наглец! Надо немедленно поговорить с капитаном! Уж он-то ни за что не потерпит подобного обращения с приличной женщиной!
– Я не сойду с люка до тех пор, пока вы не покинете палубу, – заявила Сара, собрав всю свою храбрость. – Уходите немедленно, или я сообщу капитану обо всем, что вы затеяли!
На похотливой физиономии снова появилась ухмылка. Матрос поставил на пол свечу, которую держал в руке, сжал руки настойчивой мисс своими мясистыми ладонями и, словно пушинку, отодвинул ее с люка.
– Вы ничего никому не скажете. А если скажете, то я заявлю, что вы просто врете. Первый помощник меня поддержит.
Отпустив руки Сары, матрос нагнулся, чтобы открыть крышку.
Однако Сара и не думала сдаваться. Слова Энн Морис о вынужденной торговле своим телом все еще звучали в ее ушах. Едва обретя равновесие, Сара захлопнула крышку ногой. Матрос с трудом успел отскочить и в сердцах замахнулся.
В этот момент с лестницы донесся спокойный голос:
– Эй, приятель, только тронь ее. Небо с овчинку покажется. Обещаю.
Матрос и Сара остолбенели от неожиданности. Человек неторопливо спустился с верхней палубы и направлялся прямо к ним, выставив ладони ребром, словно два ножа.
Сара едва не застонала. Защитником оказался тот самый маленький, похожий на обезьяну матрос с торчащими ушами, который утром пытался с ней заговорить. Только этого не хватало. Теперь придется разбираться сразу с двумя.
– Ты тут вовсе ни при чем, Питер, – огрызнулся первый. – Отравляйся туда, откуда пришел, и предоставь нам с мисс самим решать свои дела.
Питер стремительно описал в воздухе круг вытянутыми ладонями.
– Убирайся, не то хуже будет!
– Хуже будет? Ты, сопляк, пытаешься мне угрожать? – Матрос поднял кулак. – Сам убирайся, пока цел, и оставь меня в покое.
Дальше события развивались настолько стремительно, что Сара глазам своим не поверила. Противники на мгновение замерли, а в следующую секунду подвыпивший матрос уже лежал на спине без чувств.
– Боже мой, что вы с ним сделали? – обратилась Сара к Питеру.
Питер наклонился, чтобы поднять связку ключей.
– У берегов Китая мне довелось освоить несколько забавных боевых приемов, мисс. Они мне очень пригодились, поскольку ростом я невелик, да и не очень силен. Владея китайскими хитростями, даже небольшой человек вполне может одолеть рослого и сильного.
Мисс Уиллис совсем растерялась. Если Питер за пару секунд справился с бугаем-матросом, что он сделает с ней?
И все же кто-то должен был ей помочь.
Сара постаралась говорить как можно дружелюбнее и любезнее:
– Понимаю. Спасибо, сэр, за то, что... применили необычную тактику и защитили меня.
Учительница сделала шаг в сторону лестницы, надеясь исчезнуть прежде, чем избавитель потребует за помощь какую-нибудь несуразную плату.
Однако она все-таки опоздала.
– Подождите, мисс, мне необходимо с вами поговорить. Весь День пытаюсь...
– Даже предположить не могу, что вы можете мне сказать, – пробормотала Сара, торопливо поднимаясь по ступенькам к спасительной верхней палубе. О, если бы у нее было хоть какое-нибудь оружие...
Какой ужас! Матрос переступил через бесчувственного противника и начал быстро подниматься по лестнице.
– Не бойтесь, пожалуйста, – заговорил он. – Я вовсе не хочу вас обидеть.
Питер в два счета догнал учительницу и, не церемонясь, схватил за щиколотку. Сара оглянулась, собираясь взглядом пригвоздить его к месту, однако матрос прошептал:
– Меня зовут Питер Харгрейвз, мисс. Я брат Томаса Харгрейвза и состою на службе у графа Блэкмора.
Все вокруг мгновенно изменилось. Словно гора свалилась с плеч. От внезапного чувства облегчения закружилась голова. Если этот человек – брат Томаса Харгрейвза и служит графу, значит, его нанял Джордан. Какое счастье иметь такого заботливого и сообразительного брата!
– Понятно. – Мисс Уиллис оглянулась, чтобы убедиться, что никто не слышал слов матроса. – Давайте поговорим у меня в каюте.
Как только дверь в каюту за ними закрылась, Сара повернулась и внимательно посмотрела на матроса. Он снял широкополую шляпу. Так вот почему лицо Питера сразу показалось Саре знакомым. Питер был очень похож на Томаса, старшего брата. Такие же рыжеватые волосы, глубоко посаженные светло-карие глаза.
Сара улыбнулась. Джордан определенно не ошибся с выбором.
– Не выпьете ли немного вина, мистер Харгрейвз, прежде чем вернуться на палубу?
– Спасибо, мисс, но у меня сегодня ночная вахта, так что времени в обрез.
– А вот я, если не возражаете, немного выпью. Встреча с пьяным матросом отняла немало сил и изрядно потрепала нервы. – Сара достала из шкафа кое-какие съестные припасы, бутылку бургундского и бокал. – Полагаю, брат не планировал ставить меня в известность о столь чрезвычайных мерах предосторожности.
– Вообще-то граф велел дождаться, пока мы выйдем в открытое море, и лишь тогда сказать, что мне поручено за вами присматривать. Я весь день хотел поговорить, но вы так долго были в трюме, у заключенных.
– Ясно.
– А что касается трюма, то вам не следует оставаться там слишком долго. Как только стемнеет, поднимайтесь наверх. Внизу небезопасно.
Сара наполнила бокал, поставила бутылку на место и с наслаждением отхлебнула терпкое, согревающее душу вино.
– Не сомневаюсь.
Говорить спокойно было трудно. В голосе ясно слышались возмущение и волнение.
– Но ведь кто-то должен защитить несчастных от грубых приставаний моряков!
Питер молча крутил в руках шляпу, не сводя с подопечной любопытного взгляда.
– Значит, вы беспокоитесь за этих женщин, мисс? Том предупреждал о вашей доброте, но я и подумать не мог, что вы готовы рисковать ради толпы потаскух... простите, я хотел сказать, женщин легкого поведения. Пожалуйста,
