— Разделить со мной постель — это было предложением, а не просьбой. Кстати говоря, очень хорошим предложением.
— Я так не думаю. Вы мне даже не нравитесь. Так почему мне вдруг захочется… более близких отношений с вами?
В его глазах она увидела искреннее изумление.
— Совсем не обязательно. Это делают чисто для удовольствия!
«Боже! Я сейчас упаду в обморок!»
В самом деле, обсуждение плотских отношений с маркизом Сент-Обином посреди бального зала — это же смерти подобно! Однако оба они говорили тихо, и Эвелина надеялась, что посторонние не услышали, о чем они беседуют. Хотя что еще, по мнению окружающих, они могут обсуждать с этим человеком? Эви решила, что об этом подумает позже.
— Признаюсь, что несколько невежественна в обсуждаемом вами вопросе, — ответила она, — но полагаю, что любое взаимодействие между двумя людьми будет проходить… успешнее, если их связывают истинные чувства.
— Ваша невинность поистине удивительна! — сказал он, после чего наклонил голову и прошептал: — И я был бы очень рад этой невинности вас лишить!
Его губы обожгли ей ухо — легкое касание, подобное прикосновению перышка, но Эвелину охватила дрожь.
«Он просто играет со мной, — отчаянно твердила она себе. — Ему скучно, и он просто ищет новых развлечений».
— Перестаньте! — резко ответила она, расстроенная тем, что ее голос предательски задрожал.
Вальс закончился, и маркиз отпустил девушку прежде, чем она успела оттолкнуть его. Она ожидала, что он скажет еще какую-нибудь гадость, но вместо этого Сент-Обин отвесил ей вежливый поклон.
— Вы выполнили свою часть соглашения, — с легкой улыбкой проговорил он. — Завтра в десять утра будьте на месте. Вас проводят и все покажут. Если опоздаете, то упустите эту возможность.
И снова, прежде чем она успела хоть как-то отреагировать, маркиз быстрым шагом направился в толпу гостей. Люди волнами расступались, давая ему дорогу. Эви вдруг нестерпимо захотелось выйти подышать свежим воздухом.
Пробраться к балкону сквозь шумную хихикающую толпу оказалось делом нетрудным. Эвелина не слышала, о чем говорят, но ей этого и не надо было. Она явственно улавливала в общем гуле имя «Раддик» и титул «де Сент-Обин», и одно это было уже нехорошо.
— Эви! — послышался позади нее женский голос, и кто-то схватил ее за руку.
— Люсинда! — повернулась Эвелина, вздохнув от облегчения. — А я и не знала, что ты зде…
— Ты с ума сошла?! — все таким же шумным шепотом продолжала Люсинда Барретт, но на ее губах играла задорная улыбка, так что каждый, увидев их со стороны, решил бы, что девушки говорят о нарядах и цветах. — Сент-Обин? А ты подумала о том, что скажет твой брат, если узнает?!
— Уверена, он уже знает, — ответила Эви, ступая в тихую прохладу балкона. — Он начинает понимать, что у меня может быть собственное мнение.
Люсинда смотрела на нес своими серьезными карими глазами.
— На этот, раз я вынуждена с ним согласиться. Одно дело — протест против диктатуры брата… Но при чем тут Сент-Обин?
— Ты знаешь, что он — глава совета попечителей приюта «Заря надежды»?
Рот ее подруги приоткрылся.
— Нет, не знаю. Ах, бедные детки! Но, Эви, при чем тут это?
— Я хочу начать там кое-какие мероприятия, — ответила Эвелина, думая о том, как ей убедить Люсинду в важности своего замысла, если сама Эви никак не может понять, почему помощь детям приобрела для нее такое огромное значение.
— Это… замечательно.
— Ты думаешь, что я не справлюсь, да? — Внезапно в ней проснулось чувство собственного достоинства. Поэтому голос девушки прозвучал слишком резко.
— Дело не в этом, — быстро ответила Люсинда. — Если ты решила… потратить куда-то свои силы и время, то… ведь на свете есть много других разных мест, где нужна помощь, но при этом нет поблизости этого ужасного развратника маркиза де Сент-Обина.
— Да, я знаю. Но я выбрала приют задолго до того, как узнала, что там главенствует маркиз. И я думаю, что с моей стороны было бы крайне подло и трусливо пойти на попятную лишь из-за того, что один из попечителей имеет дурную репутацию.
Репутацию главы совета назвать дурной можно лишь с очень большой натяжкой, но по большому счету это ничего не меняет.
— Даже если и так, — с расстановкой произнесла Люсинда, — это не объясняет того, что ты танцевала с ним!
— А… Он поставил мне условие. Он обещал, что завтра мне покажут приют, если я станцую с ним вальс.
По выражению лица Люсинды было видно, что она все еще думает, не спятила ли Эвелина. Но, будучи хорошей подругой, она деликатно кивнула.
— Помни только, что Сент-Обин никогда и ничего не делает, не рассчитывая что-то получить за это. И действует он всегда только в своих собственных интересах.
Воспоминание о его губах, коснувшихся ее уха, заставило Эвелину вздрогнуть.
— Я знаю это, Люси. Однако вопреки общему мнению особей мужского пола я не законченная дура.
— Даже если так, ты могла бы поговорить о Сент-Обине с Дэром. Они хорошо знают друг друга.
— О, прекрасно, если тебе от этого станет легче.
— Станет мне легче или нет — это значения не имеет, Эви. Просто будь осторожнее.
— Обязательно. — Лицо Люсинды было все еще озабоченным, и Эвелина вздохнула: — Обещаю.
В этот момент появился Виктор.
— Эви!
Посторонившись, чтобы пропустить Люсинду, Эвелина вдруг подумала, нужно ли быть в определенном возрасте, чтобы хватил удар, или же ему подвластен любой человек?
— Виктор?
Он схватил ее за руку, причем сделал это почти нежно. Вот только завтра скорее всего на коже будут синяки.
— Мы уходим! — прорычал он. — Из всех тупых и пустоголовых девиц мне досталась…
— Еще одно слово, — тихо проговорила она, — и я упаду в обморок прямо здесь. И ты будешь выглядеть очень и очень глупо.
Злобно взглянув на нее, Виктор разжал пальцы.
— Мы продолжим этот разговор дома.
Прекрасно!
— Не сомневаюсь. — Бросив взгляд через его плечо, Эвелина заметила приближающегося к ней темноволосого спасителя. — А теперь, если ты не возражаешь, меня ждут на кадриль.
Виктор резко обернулся.
— Дэр!
Тристан Карроуэй, виконт Дэр, кивнул в знак приветствия. Смешинки в его голубых глазах никак не вязались с серьезным выражением лица.
— Раддик!
Бросив на Эвелину последний злобный взгляд, Виктор быстрым шагом направился в сторону своих новоприобретенных политических сторонников.
— Гоблин! — пробормотала Эви.
— Надеюсь, ты понимаешь, что я скорее сломаю себе шею, чем пойду танцевать кадриль, — проговорил Дэр, беря девушку под руку.
— Да, понимаю.
