подумать. Пытаясь справиться со слезами, Хелена поняла, что именно здесь кроются причины всех ее сомнений. – Да, мне трудно в это поверить. Еще ни один мужчина не воспринимал меня так, как ты. Все они видели во мне только старую деву, злую на язык, да к тому же с серьезным физическим недостатком. А ты привык к обществу прекрасных женщин…
– Так вот что тебя беспокоит! Все эти другие женщины… – Его злость начала проходить, он протянул руку, чтобы вытереть ее слезы. – Для меня ты прекраснее их всех, вместе взятых. Ни одна из них не интересовала меня дольше одной ночи. – Дэниел криво усмехнулся: – Думаю, я, и сам их не слишком волновал. Им были нужны мои деньги или Удовольствие, которое я мог доставить. Парочке из них льстило то, что я сын знаменитого Дикого Дэнни. С этими женщинами было весело, но ни одна из них всерьез обо мне не думала. Именно поэтому связи с ними были всего лишь развлечением. И я всегда чувствовал себя одиноким.
Он приподнял лицо Хелены за подбородок, заставляя ее встретиться с ним взглядом.
– С тобой все по-другому. Ты смотришь на меня и видишь Дэниела Бреннана, меня самого, а не моего папашу, или мой кошелек, или моего Джона Томаса. Вот почему заниматься с тобой любовью – это совсем другое дело. Я никогда не чувствовал ничего подобного… Два тела сливаются в одно, два сердца бьются одновременно, соединение людей, которые нужны друг другу. Так к чему мне другие женщины?
Хелена смотрела в его любимое лицо, и ее сердце бешено стучало. У этого мошенника есть дар убеждения, а ей хочется ему верить. Если бы не его богатый опыт общения с женщинами, она бы не колебалась ни секунды.
– Тебе не обязательно отвечать сейчас, любимая, – прошептал Дэниел. – Дай время, и я докажу, что мои намерения серьезны. Я буду ухаживать за тобой по всем правилам. Но у меня должна быть надежда, что ты хотя бы подумаешь над моим предложением.
– Хорошо, – прошептала она в ответ, прислушиваясь к тому, как радостно бьется ее сердце. – Хорошо, Дэнни.
«Мой Любимый». Она задержала дыхание. Неужели она настолько безрассудна, что влюбилась в этого плута?
Да и как остаться равнодушной? Он был храбрым, сильным и нежным. Хелена не забыла, как яростно бросился он на ее защиту сегодня днем, а когда ему понадобилась помощь, доверился ей не колеблясь.
Конечно, у него были слабые стороны – он любил, и поддразнить ее, и пофлиртовать с другими, а временами бывал слишком нахален. Но его недостатки особенно притягивали Хелену. Он открыто говорил о том, о чем она позволяла себе только думать, делал то, что в глубине души ей самой всегда хотелось сделать, мог угадать ее самые нескромные желания.
Влюбиться в него было чистым безумием. Когда-то она уже отдала свое сердце Фарнсуэрту и заплатила за это слишком высокую цену. Второго раза она не вынесет.
Конечно, Хелена не верила в то, что Дэниел способен ее предать, и все-таки ей следовало быть настороже… Но как тут можно устоять, когда он целует ее так нежно…
Дэниел откинулся назад и притянул Хелену к себе:
– Иди ко мне, девочка, нам надо поспать.
– Я не могу сейчас спать, – сказала она, высвобождаясь из его объятий. – Мне нужно… смыть кровь.
Он застонал:
– Ну что я за неотесанный чурбан! Даже не подумал об этом. Но я не привык к девственницам. – Дэниел набросил на себя одеяло. – Иди, но долго не задерживайся, скоро наступит утро.
Хелена наклонилась и быстро поцеловала его в губы, затем надела сорочку, взяла лампу и вышла из сарая. Ей и правда хотелось поскорее помыться, но это была не единственная причина, по которой она решила улизнуть из постели. Хелену переполняло радостное возбуждение, и она знала, что не сможет сомкнуть глаз. Да и после их разговора у нее появился повод для размышлений. Ей надо собраться с мыслями, а в этих случаях ее помощниками всегда становились альбом и карандаш.
На улице Хелена поежилась от холода. Вода была ледяной, и она быстро ополоснулась, молясь о том, чтобы их юный хозяин не вздумал в это время выйти во двор. Затем она вернулась, укуталась в мантилью, достала рисовальные принадлежности и направилась к месту их ночлега.
Дэниел уже спал, и это ее не слишком удивило. У них был изнурительный день, а ему еще пришлось сражаться с мистером Уолласом. Расположившись у Дэниела в ногах, Хелена повесила лампу, вытянула ноги и начала рисовать.
Одеяло закрывало его бедра и то, что находилось между ними, но его грудь и руки, закинутые назад, служили прекрасной натурой. Сначала она набросала контуры его тела, мускулистые грудь и плечи. К деталям она вернется позже, а сейчас надо нарисовать лицо.
Лицо Дэниела было настоящим подарком для художника. Оно не было классически красивым, но каждая его черточка говорила о том, что у его владельца сильный характер и непростая судьба.
Хелена отложила карандаш. Наверное, глупо тянуть с ответом. Даже если он когда-нибудь решит наведаться к одной из старых знакомых, разве это будет так уж важно? Комок подступил к ее горлу. Еще как важно! Это разобьет ей сердце, а ведь она провела годы, стараясь уберечь себя от подобных потрясений.
Дэниел обещал, что никогда ей не изменит, и ей хотелось в это верить. Но в более привычной обстановке она будет точно знать, что Дэниел хочет на ней жениться не под влиянием минуты. Как только они спасут Джульет, они смогут проводить много времени вместе, и тогда ей будет проще ответить на его предложение.
Джульет. Хелена застонала. Она совсем забыла о Джульет. Сегодня ночью время остановилось, она чувствовала себя такой счастливой в объятиях Дэниела. Но утром все вернется на свои места. Им вновь придется иметь дело с Краучем и его дружками.
Бедный Дэнни, сколько же ему пришлось вынести! Интересно, знал ли он своих родителей до того, как их повесили? А потом его воспитателем стал такой человек, как этот Крауч. В голове Хелены роились вопросы, которые она хотела ему задать, тысячи вещей ей нужно было узнать, до того как она вверит ему свое будущее и жизнь. А пока ей так уютно сидеть рядом с ним, отгородившись от всего мира…
Хелена вновь принялась за рисование. Она уже набросала верхнюю часть тела Дэниела, оставалось только навести тени и прорисовать детали, но вдруг она заметила, что он проснулся и смотрит на нее.
– Ой! – воскликнула Хелена, смутившись. – Я совсем не собиралась тебя будить.
Дэниел хотел, было убрать руки из-под головы, но она запротестовала:
– Нет-нет, не делай этого! Не двигайся!
– Почему? Что ты там рисуешь?
– Тебя спящего. – Увидев его усмешку, она добавила: – Хотя теперь, когда ты проснулся, мне придется рисовать тебя, довольного собой.
Дэниел положил руку на ее голень и медленно провел ею до колена.
– А я и, правда, доволен.
– Неужели? – Она поспешила закончить рисунок раньше, чем он успеет переменить позу.
– Отчего же мне не быть довольным? Я просыпаюсь и вижу, что меня рисует прекрасная полуобнаженная женщина.
Он откинул мантилью и принялся разглядывать ее тело. Хелена внезапно поняла, что на ней надета только прозрачная сорочка, а лампа весьма откровенно освещает ее грудь.
Ей захотелось отразить в рисунке его жадный взгляд, говорящий: «Я хочу тебя». Он всегда вызывал в ней ответное желание.
– Я думала, ты хочешь спать.
– И не ошиблась. А вот ты, похоже, не слишком.
– Я не смогла уснуть.
– Могу я надеяться, что вместо этого ты решила обдумать мое предложение?
– Да. – Она потупила глаза. – И… некоторые другие вещи.
Дэниел повернулся так, что его лицо оказалось полностью в тени.
– Какие, например?
– Ты говорил, что Крауч отвел тебя к твоей первой женщине в четырнадцать лет. Ты начал у него жить, когда тебе было девять, ведь так?
– Да. – В его тоне послышалась настороженность.
– А сколько тебе было лет, когда ты попал в работный Дом?
– Зачем тебе это?
– Я хочу знать о тебе все. Разве это так уж удивительно?
– Нет. – Он вздохнул. – Думаю, мне было лет шесть. Я не слишком хорошо помню первый день в работном доме, осталось в памяти только, что было очень холодно, и я хотел есть. Но после того как моих родителей повесили, я всегда был голоден. Кочевал от родственника к родственнику, и никто не желал меня брать. Они все боялись моей дурной крови.
– Ах, Дэниел! – Хелена отложила карандаш. – Это ужасно.
– Последний родственничек подбросил меня в приходской приют, а те определили в работный дом в Мэлдоне. Это в Эссексе.
– И ты жил там три года, пока Крауч тебя не нашел?
– Да, он покупал в Мэлдоне катер, и ему нужен был паренек, который переправит его обратно в Суссекс. Он пришел и забрал меня оттуда, даже заплатил за меня хорошие деньги. Я был довольно крупный для своего возраста и достаточно рослый для той работы, которую должен был выполнять. Мне надо было уметь быстро забираться на мачту, только и всего. А, кроме того, думаю, Краучу понравилась идея взять сына Дикого Дэнни в свою шайку.
– Владельцы работного дома знали, кем были твои родители?
– Да, – глухо отозвался он.
– Полагаю, они только обрадовались, что могут сбыть тебя с рук контрабандисту, – сказала Хелена, пытаясь представить, каково это – быть проданным, словно вещь. – И не посмотрели на то, что ты был всего лишь ребенком.
– На самом деле они оказали мне услугу. Крауч обращался со мной в десять раз лучше, чем в работном доме. До того как я встретил Гриффа, я думал, что Веселый Роджер – лучший человек на свете. Он отлично ко мне относился. Вот почему мне так трудно представить, что он мог похитить Джульет. Конечно, Крауч – мошенник, но я никогда не считал его злодеем. Такой поступок совсем не в его духе.
– Полагаю, в
