за три дня Редфорд из разъяренного противника превратился в благородного рыцаря-спасителя? – спросила Фанни, растянувшаяся на диване.
Неужели прошло всего три дня? А Лилиан показалось, что целая вечность.
– По-видимому, Фанни, – сообщила Лилиан, когда горничные ушли и закрыли за собой дверь, – наш диковинный план в конце концов принес плоды.
– Я так и знала! – Фанни хлопнула ладонью по бедру. – Я знала, что он сработает. Не стоит недооценивать снотворное, красивую ночную рубашку и заранее разработанный план.
– Постараюсь это запомнить, – отшутилась Лилиан.
– Расскажи мне все подробно. Пожалуйста!
– На следующий день после нашей эскапады Ник пришел в тюрьму и сказал Диллону, что берется за его дело и приложит все усилия, чтобы доказать его невиновность.
– Ты уже называешь его Ником? – вскинула бровь Фанни.
Не обращая внимания на иронию, Лилиан продолжила:
– Видела бы ты лицо Диллона, Фанни! Он чуть не прослезился, когда Ник сообщил ему эту новость.
– Хм. Значит, Редфорд на нашей стороне. Но что привело его ночью в Литчфилд-Парк?
– Диллон попросил меня сообщить, как продвигается дело. А я написала Редфорду, где меня найти.
– Найти? Ха! Так ты влюбилась по уши! Впрочем, я тебя не осуждаю. У него такой загадочный, задумчивый и мрачный вид, что ни одна женщина не устоит.
– Да не влюбилась я, – вспыхнула Лилиан. – При нынешних обстоятельствах это оказалось мудрым поступком.
– При нынешних обстоятельствах было бы мудрее сидеть дома в безопасности и тепле.
Лилиан приуныла.
– Знаю. Я и чувствую себя дурой.
– Ну ладно, ничего страшного не произошло. Всего-то и дел, что твои слуги лишились нескольких монет. Гораздо лучше, чем лишиться жизни.
– Слыханное ли дело, грабитель в центре Мейфэра! Никогда бы не подумала, что Кейн зайдет так далеко!
– Полагаешь, это он?
– Этот человек был переодет. Слава Богу, что Ник пришел на помощь вовремя. Он понял, что мне грозит опасность.
Фанни скорчила гримасу:
– Хм. Он бросился тебе на помощь. Очень интересно.
– Это был отважный поступок. Посмотрела бы ты, как он обошелся с негодяем! Он был холоден как лед, и не успела я сосчитать до трех, как мерзавец сбежал.
Лилиан даже щелкнула пальцами, вспомнив, как все это было.
– Спокойный, находчивый, к тому же красивый. Верно? – Фанни провела рукой по бедру. – Полный набор прекрасных качеств! Неудивительно, что ты им увлечена.
– Прекрати, Фанни! Между нами ничего нет.
– Поэтому ты и потеряла голову. Редфорд – один из самых потрясающих мужчин, каких мне посчастливилось встретить в жизни. А тело какое! Он красив даже в одежде.
– Я пытаюсь не представлять его без одежды, – призналась Лилиан. – Это слишком волнует.
– В том-то и дело, – сказала Фанни, раскрыла веер и стала обмахиваться. – Это просто… надеюсь, что Диллон не узнает об этом. Хотя ему бы не следовало тебя осуждать. Но какими бы ни были ваши отношения, мужчины эгоистичны и не хотят делиться.
– Ну, вероятность романа сомнительна. Поэтому оставим эту тему. Ник не интересуется мной. У нас просто деловые отношения и ничего больше.
– Я бы не сказала, потому что видела, как он нес тебя и прижимал к себе, – укорила ее Фанни.
– Этот человек поклялся не прикасаться ко мне, даже если ему это прикажет сам король Георг, – пробормотала Лилиан. – Не то что Ромео со своей прекрасной Джульеттой!
– Почему ты это говоришь?
Внезапно ощутив острую потребность смыть с себя грязь, Лилиан схватила мыло и принялась энергично намыливаться.
– Я сказала ему, что между нами не должно быть ничего неподобающего.
Фанни закрыла веер.
– Ты что, рехнулась?
Лилиан выпрямилась в ванне с воинственным видом.
– Это к лучшему. К чему могли бы привести отношения с Редфордом? Есть сотня причин, почему их не должно быть. Я содержанка. А у него больше принципов, чем у десятка викариев, вместе взятых. К тому же я никогда не выйду замуж, а он, как и я, презирает брак.
– Ну, похоже, вы идеально подходите друг другу.
– Чертовски не подходим.
Она снова опустилась в ванну.
Глаза Фанни сузились.
– Ты боишься влюбиться в него.
– Меня никогда не сразит эта болезнь. – Лилиан принялась изучать пену, захваченную в ладонь. – Это не для меня. Не мой выбор.
– Так он свободный человек? Значит, ты ничего не имеешь против, если он выберет другой товар?
– Если не считать расследования дела Диллона, я не имею на него никаких видов, и его жизнь меня не интересует. Мне все равно, чем он занимается.
Фанни встала.
– Полагаю, ты не станешь возражать, если я загляну в гостевую спальню и помогу ему мыться.
– Не смей этого делать!
Лилиан так стремительно села в ванне, что вода плеснула через бортик на толстый турецкий ковер. Подруга понимающе взглянула на нее:
– Значит, тебя это не касается? Да?
Лилиан, потрясенная своей реакцией, медленно опустилась в ванну. Да поможет ей Бог, она поняла, что начинает привязываться к Николасу Редфорду.
– О, Фанни, – воскликнула она. – Я не могу… я не… – Лилиан подалась вперед с умоляющим видом. – Пожалуйста, помоги мне вовремя остановиться, Фанни!
– Ты и в самом деле хочешь обуздать свои чувства? – спросила Фанни, оправляя свои изумрудные юбки и устраиваясь на диване.
– Я совершенно уверена в этом!
Фанни вздохнула.
– В таком случае единственное, что тебе следует сделать, – это спать с ним, – изрекла она, постукивая сложенным веером по ярко накрашенным губам.
– Что? – выкрикнула Лилиан.
Отбросив веер, Фанни взмахнула изящным пальчиком.
– Чем больше борешься с влечением, тем сильнее оно становится, а это лишь осложнит ваши отношения. Ты хочешь помогать ему в деле освобождения Диллона?
– Конечно, но если я окажусь в постели с Ником, это будет самым худшим, что я могла бы сделать.
– Если ты уложишь его в свою постель, напряжение между вами исчезнет. Ваше внимание уже не будет сконцентрировано друг на друге. Вы уступите искушению и успокоитесь.
В ее доводах был смысл, но Лилиан стало от них не по себе.
– И все же я не думаю, что это хорошая идея, Фанни.
– Полагаешь, что любовь сродни болезни, да?
Лилиан кивнула.
– Как ты лечишь простуду? – Она взмахнула рукой. – Удовлетворяешь потребности своего тела. Сосредоточиваешь на них свое внимание, ложишься в постель, отдыхаешь и заботишься о своем организме.
– Разве соитие не обостряет чувства вместо того, чтобы гасить их?
– Вначале – возможно. Но соитие может погасить чувства навсегда, если разочаруешься в сексе и ничего, кроме отвращения, не испытываешь.
Отвращение? С Николасом Редфордом? Лилиан со вздохом скрестила руки на груди.
– Если бы! Но я помню, как это было в ту ночь.
– Не надо! – воскликнула Фанни. – Мне и так трудно говорить с тобой о сексе.
Лилиан покачала головой:
– По-моему, это неправильно, Фанни. Я буду флиртовать с детективом в то время, как Диллон изнывает в тюрьме.
– Да какое дело до этого Диллону?
– Что, если это будет отвлекать Ника от дела?
– А сейчас ты его не отвлекаешь?
Часы пробили девять, и Лилиан услышала шарканье и приглушенные голоса в гостевой спальне по соседству.
Фанни сбросила башмаки и со вздохом принялась разминать пальцы ног.
– Будь я на твоем месте, использовала бы каждую минуту.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Если бы такой мерзавец, как Кейн, маячил у меня за спиной, словно неотвратимый рок, я ценила бы каждую минуту жизни, считая, что она может оказаться последней. Страсть, ад, да просто удовольствие приобрели бы большее значение.
– Будто теперь ты всего этого не ценишь, – хмыкнула Лилиан, хотя понимала, что в словах подруги есть логика.
– Ты не согласна?
– Это не имеет значения, потому что Ник дал зарок не прикасаться ко мне.
Фанни лукаво улыбнулась:
– Кстати, Редфорд сегодня случайно не ночует здесь?
– Я пригласила его.
– Так нанеси ему ночью визит, Лилиан. Посмотрим, что из этого выйдет. Возможно, ты окажешься убедительнее короля Георга.
– Ник? – Лилиан легонько постучала в дверь гостевой спальни примерно через час после этого разговора. – Можно войти?
Было чуть позже десяти, но слуги уже удалились на покой. Лилиан их не задерживала.
– Можно перекинуться с вами словечком?
Ответом ей была тишина. Нервно подергав пояс своего неглиже, она уже решила вернуться к себе. Но тут вспомнила слова Фанни. Если у нее появится шанс удовлетворить свою страсть, она должна им воспользоваться. «Живи так, будто эта минута последняя в твоей жизни», – прошептала она и медленно повернула дверную ручку.
– Ник? – Она протиснулась в комнату сквозь неширокую щель в двери. – Можно войти?
Это был глупый вопрос, потому что она уже переступила порог. И все же, если он скажет, чтобы она ушла, Лилиан не будет настаивать. Что бы там Фанни ни говорила, Лилиан вовсе не была уверена, что Ник хочет завести с ней роман. И если это так, если ее чувства останутся без взаимности, с ними будет покончено навсегда.
Огонь в камине догорал. Оставались только красные головешки. Воздух был полон аромата лавандового мыла. Она бесшумно ступала по пушистому ковру. Странно! В комнате не слышно ни звука, нет никакого движения. Может быть, он уже спит?
Постланная кровать была пуста. Поднос с пустыми тарелками стоял на дальнем
