был Кейн. Алчный, самонадеянный, подлый.
Любовь не болезнь. Любовь – награда, дарованная тем, кто удостоился ее прикосновения. Любовь – волшебство. Она как воздух, как солнце, Лилиан и представить себе не могла, что полюбит так сильно, самозабвенно.
Ник принес ей радостную весть, а она оттолкнула его.
– Постой! – Лилиан бросилась в холл, но Ника уже не было. – Ник!
Лилиан помчалась в прихожую. Гиллман отскочил в сторону.
Хикс невозмутимо выступил вперед и открыл дверь, в которую хлынули золотые лучи полуденного солнца. И в этом сиянии Лилиан различила знакомую фигуру. Ник стоял на крыльце. Высокий, черноволосый, хорошо сложенный, великолепный во всех отношениях, любовь всей ее жизни.
Она поспешила к нему.
– Ник! – Лилиан рванулась на крыльцо.
В спешке она зацепилась за порог и полетела вперед. Но тут ее подхватили сильные руки, и Ник прижал ее к своей мускулистой груди.
– Мой дорогой смуглый рыцарь! – выдохнула Лилиан. – Я последняя дура!
– Это я глупец. С моей стороны было самонадеянностью…
Лилиан закрыла его рот ладонью.
– Ты принес мне бесценный дар! Не знаю, как и благодарить тебя!
– Правда? – с недоверием спросил Ник.
Внезапно в памяти Лилиан всплыла строчка из шекспировского «Генриха IV»: «Пока живу, я правду говорю и тем Нечистого я посрамлю…» Нечистым в ее судьбе, дьяволом во плоти был Кейн, и она изгнала его из своей памяти и из жизни. Больше не будет ни лжи, ни вопросов, на которые нет ответа, ни унижений.
– Я думала, ты решил меня оставить, – объяснила Лилиан. – И именно об этом хотел со мной поговорить. Но ты нашел моего отца, и эта новость потрясла меня. Но теперь я пришла в себя.
– Как ты могла подумать, что я собираюсь с тобой расстаться?
Она прикусила губу.
– Да, я опасалась этого.
– Но ведь ты моя, – сказал Ник, и сердце Лилиан растаяло.
– А ты мой, – улыбнулась Лилиан.
Он подхватил ее на руки и поцеловал.
Лилиан прильнула к нему.
Он слегка отстранился.
– Я должен был найти твоего отца, Лилиан, чтобы попросить у него твоей руки и его согласия на наш брак. Но я не повторяю одной и той же ошибки дважды. Поэтому спрашиваю тебя, Лилиан Рис. Ты выйдешь за меня замуж?
Лилиан стало трудно дышать. В его глазах она увидела нерешительность и страх. Сирота, брошенный семьей, все еще боялся быть отвергнутым.
Она нежно провела рукой по его черным локонам и отвела прядь со лба.
– Я люблю тебя, Николас Редфорд. Твое имя высечено в моем сердце, и клянусь, никогда не оставлю тебя, даже если ты попросишь меня уйти.
– Но ты выйдешь за меня? – спросил Николас. – Примешь мое имя?
Лилиан вздохнула.
– Думаю, ты единственный, кто сможет сделать меня порядочной женщиной, – поддразнила она его.
– Ты это серьезно?
– Вполне. – Глаза ее сияли.
– Мне не нужно ни фартинга из твоего наследства.
– Знаю. И потому хочу разделить все, что имею, с тобой. Это мой выбор. Не только деньги, но моя жизнь принадлежит тебе.
– Ура! Браво! Примите поздравления!
Они обернулись и увидели на пороге Хикса, Диллона, Гиллмана, Фанни и доктора Уиннера.
– Мои поздравления! – выкрикнул Диллон. – Хорошо сработано, Редфорд. Ты получил приз века!
– Я буду подружкой невесты, – объявила Фанни. – А вы, – обратилась она к доктору Уиннеру, – моим сопровождающим.
Она смотрела на него сквозь трепещущие ресницы с самым соблазнительным видом.
– Грядет свадьба! – послышался голос леди Рис.
Лилиан обернулась, и у нее перехватило дыхание. Она увидела леди и лорда Рис в экипаже, стоявшем у крыльца.
– Люблю свадьбы! – воскликнула леди Рис, сияя улыбкой.
Лорд Рис вышел из экипажа и нерешительно направился к Лилиан.
Ник выпустил Лилиан из объятий, и она пошла лорду навстречу.
Лорд поклонился.
– Леди Джейнос, – промолвил он. – Я должен принести вам глубочайшие извинения.
Лилиан обняла его и уткнулась носом в его плащ. Это был ее отец. Ее плоть и кровь. Он не бросал ее. Теперь у нее есть семья.
Лорд Рис погладил ее по волосам.
– Я счастлив, что узнал тебя, Лилиан.
На жениха и невесту со всех сторон сыпались поздравления. Фанни и Диллон не сдержали слез радости. Ник отвел Лилиан в сторонку.
– Ты уверена, что хочешь за меня замуж? – Голос его сел от волнения.
Лилиан подняла на него сияющие глаза.
– Я так сильно люблю тебя, Ник, что не знаю, как вынести это бремя любви.
Эпилог
Десятью месяцами позже Лилиан отпраздновала свое двадцатичетырехлетие и подарила жизнь орущему младенцу с лазурными глазками и черными, как вороново крыло, волосами. Дедушка и бабушка были так счастливы, что поместили об этом объявления в газетах, а счастливый дед опустошил на радостях все полки в табачной лавке. Похоже было, что ни один мужчина в Лондоне не обойдется в этот день без сигары.
Родители никак не могли выбрать имя для новоиспеченного баронета. Лилиан хотела назвать его Николасом, а Ник – Дональдом в честь отца Лилиан.
Однако лорд Рис сказал, что первенца следует назвать в честь деда Лилиан, Синклера. Доротея же прошептала на ухо Лилиан, что ее супруг надеется, что второй сын Редфордов будет назван в его честь.
Так и не договорившись, родители обратились за советом к крестным младенца. Диллон предложил собственное имя, зная, что у него не будет потомков. Фанни посоветовала назвать его Уильямом в честь любимого поэта Лилиан. Ее муж, доктор Уиннер предложил назвать мальчика Ланселотом в честь любимца королевы Шарлотты.
После длительных споров родители наконец решили дать ребенку благородное имя, свидетельствующее об истории семьи, – Синклер Дональд Редфорд и придумали даже прозвище – Данн.
Новость о рождении здорового потомка была встречена с радостью во всех домах Лондона – от гостиных до Ньюгейтской тюрьмы. Смотритель тюрьмы Джон Ньюмен поднял бокал за счастливую семью, смакуя чудесный выдержанный коньяк двадцатипятилетней выдержки.
Примечания
1
2
3
4
5
6
