заметила Йена, наклонилась к Фелисити и что-то сказала, Фелисити рассмеялась и посмотрела на мужа с восторженной улыбкой. Какого черта, что тут происходит?
Ему не долго пришлось гадать. Подбежали Сара с Эмили.
— Где вы пропадали? — спросила Сара. — Вы все пропустили!
Джордан и Йен обменялись взглядами.
— Твоя жена изумительна! — сообщила Эмили.
— Я это полностью осознаю, поверь. Что она сделала на этот раз?
— Так вот, ты можешь больше не беспокоиться о слухах, которые распускает твой дядя, — заявила Сара.
Несколько минут Сара с Эмили наперебой рассказывали, что тут произошло, с какой легкостью Фелисити опровергла все обвинения Эдгара. Они правы: Фелисити — настоящее чудо. Не назвав дядю лжецом, она сделала так, что ложь Эдгара Леннарда обернулась похвалой Йену. Невероятно!
— Уверена, она и сейчас жалуется слушателям на своего «настойчивого» мужа, и рассказывает, как она несчастна, что вышла замуж за мужчину, который обеспечивает ее братьев, одобряет ее колонку, к тому же «заставляет ее вести себя в высшей степени непристойно». Все хохотали над заявлением дяди, будто ты принудил ее к браку. А дядю жалели за его же обвинения.
Йен слушал затаив дыхание, его распирало от гордости и от любви. Она сказала, что не разочарует его, но превзошла все ожидания. Почему ему так повезло? Нашел самую замечательную женщину в Лондоне, хотя готов был жениться на любой, которая родит ему наследника!
Он снова посмотрел на нее и увидел, что она разговаривает с лордом Джеймсоном, еще одним знаменитым сплетником. Несомненно, бросает семена в бесплодную почву.
Она почувствовала его взгляд, увидела, с кем он стоит, и неуверенно улыбнулась, как бы спрашивая, одобряет ли он ее тактику. В его ответной улыбке было столько нежности, что Фелисити просияла. Он чувствовал, что на них смотрят, но ему было все равно. Единственное, чего он хотел, — это лечь с женой в постель и чтобы она вела себя в высшей степени «непристойно».
К Фелисити подошел дядя Эдгар, пропади он пропадом.
— Я сейчас, — буркнул Йен друзьям и заторопился к Фелисити.
Дядя ей что-то говорил, оба вышли в коридор и направились к комнатам. Вот и хорошо, подумал Йен, то, что он собирается сказать дяде, не предназначено для чужих ушей.
Фелисити с дядей вошли в приемную позади главного холла, Йен последовал за ними, но у двери остановился.
— Вы не желаете меня слушать? Понимаю, вы заодно. И разумеется, очень гордитесь собой, леди Сен- Клер. — В голосе Леннарда звучало презрение. — Но если бы вы знали всю правду…
— Йен мне все рассказал — гневно произнесла Фелисити. — И я пришла к выводу, что вы подонок.
Йен все еще стоял у двери.
— Но не хочу вас позорить перед людьми, — продолжала она, — причинять мужу боль. Однако если вы только посмеете заикнуться о том, что произошло в тот памятный вечер в коттедже, я расскажу, как жестоко вы избивали жену!
— Это не помешает моему племяннику отправиться в тюрьму за убийство!
— Ваша бывшая любовница вас ненавидит и будет рада заявить, что это вы избивали свою жену. То же самое подтвердят ваши слуги. Это вы убили свою жену. Только попробуйте обвинить Йена в убийстве! Мы с мисс Гринуэй отправим вас за это в Ньюгейтскую тюрьму! Я вам больше не позволю вредить моему мужу!
— Я могу навредить ему другим способом, — сказал Леннард таким вкрадчивым голосом, что у Йена мурашки побежали по коже. — Интересно, как будет чувствовать себя мой племянник, обнаружив, что я овладел его женой?
Йен ворвался в комнату, с такой силой хлопнув дверью, что стены задрожали. Дядя круто повернулся.
— Только дотронься до нее, я разорву тебя на клочки! Никогда в жизни Фелисити так не радовалась, увидев мужа. Конечно, она наподдала бы негодяю коленом в пах, но муж не даст ее в обиду.
— Вот и ты, любимый! Я сказала твоему дяде, как рада влиться в семью Леннардов. Но он почему-то меня не поздравил.
— Пошли, Фелисити. — Йен сверлил взглядом Эдгара. — Друзья нас хватились и ищут.
— Пошли! — Фелисити подошла к Йену. Она был почти уверена, что теперь Эдгар Леннард оставит их в покое.
Йен снова повернулся к дяде:
— Предупреждаю. Еще раз приблизишься к моей жене — от тебя останется мокрое место. Со мной поступай как хочешь, а ее не тронь. Понял?
— Мы с тобой еще не закончили. Честерли будет моим. У тебя нет наследника.
— Будет, не сомневайся. — Йен с любовью посмотрел на жену. — Может, этим и займемся, как по- твоему, дорогая?
Фелисити просияла.
— Можем начать прямо сейчас.
Они ушли, и вслед им понеслись проклятия дяди. По пути в зал Йен увлек ее в одну из комнату и запер дверь.
— Что ты собираешься делать? — встревожилась Фелисити.
— Обещай никогда не оставаться наедине с этим негодяем. Причини он тебе вред, клянусь, я…
— Но он ничего мне не сделал.
— Я не выпущу тебя из этой комнаты, пока не пообещаешь.
— Обещаю, — нежно сказала она. Она уже поговорила с дядей, и больше ей не надо видеться с этим негодяем. Йен расслабился, но уходить не собирался, и она добавила: — Может, вернемся в зал? Ты сказал, что нас ждут друзья.
— Я соврал. К тому же нам надо еще кое-что обсудить.
— Что?
В глазах Йена полыхнул огонь, и он провел пальцами по ее щеке.
— Говорят, ты считаешь меня самым «настойчивым мужем»?
Фелисити обомлела. Что еще успели рассказать Йену Сара с Эмили? Ему не понравились ее методы? Ведь Йен по природе очень скрытный человек. Она заговорила нарочито беспечным тоном:
— Кто именно говорит?
— Все. Очевидно, ты так же усиленно распространяла обо мне слухи, как дядя. — Он стал медленно спускать рукава с ее плеч. — Говорят, я заставляю тебя чувствовать то, чего не следует?
Йен использует ее же слова против нее!
— Истинная правда. — Она прижала его руку к груди, чтобы он почувствовал, как бьется сердце. — Это из-за тебя.
— Вот что происходит, когда ты говоришь, что «высокий и хорошо сложенный» виконт принудил тебя к браку. — Его пальцы пробежались по краю корсажа и скользнули внутрь. — А ты мечтала о «бедном нотариусе».
— Они передали тебе все слово в слово?
— У Сары на редкость хорошая память.
Кажется, он не сердится. Йен стянул с плеч ее платье и нижнюю рубашку, обнажив грудь.
— Еще ты сказала, что ведешь себя при мне самым непристойным образом.
— Ты имеешь в виду это? — Она начала развязывать ему галстук.
— Угадала, — сказал Йен и потянулся к ее волосам.
— Нет, Йен, я потом не смогу их уложить, и все поймут, чем мы занимались!
Он с мрачной улыбкой стал выдергивать шпильки.
— Вот и хорошо. Я должен соответствовать своей репутации. Не желаю, чтобы мою жену считали лгуньей. — Он поцеловал ее в шею. — Особенно когда ей пришлось столько трудиться, перечисляя все мои плохие качества.
— Далеко не все! — вспылила она, разозлившись, что волосы рассыпались по плечам. — Я забыла
