Я прихвачу с собой Лейта, поскольку он знает этого человека куда лучше меня. Лейт ведь все еще в замке, хотя его отец уехал. Разбуди парня — пусть оденется и ждет меня в зале.
Когда они выехали за ворота замка и пустились в путь, солнце уже начало всходить. По мере того как Лаган и Артайр говорили о все новых и новых деталях происшествия, надежды Парлана на то, что Рори и в самом деле встретил свою смерть, крепли. Но уж слишком все удачно складывалось. Парлан считал, что смерть Рори стоит куда дороже, чем какая-то утренняя поездка для освидетельствования трупа.
Запах дыма все сильнее ощущался в воздухе, и в скором времени они подъехали к сгоревшему домику. На земле неподалеку от руин лежали два тела, обернутые одеялами. Рядом стояли трое людей из клана Макгуина. Они мгновенно вытянулись в струнку, когда Парлан подъехал к пепелищу.
Поскольку дом сгорел дотла, Парлан не очень-то надеялся, что трупы можно будет опознать. Артайр и Латан уже предупреждали его, что тела сильно обгорели, но лишь сейчас Парлан понял, что установить точно, кто погиб, будет очень и очень непросто.
— Не нравится мне это, — пробормотал Лейт, спешившийся вслед за Парланом. — Думаю, что зрелище малоприятное.
— Не сомневаюсь. Тем не менее нам надо убедиться, что это та самая парочка, которую мы разыскивали.
— Конечно. Тебе не стоит снимать охрану, прежде чем ты окончательно не убедишься в том, что это Рори и Джорди. Кто знает, может быть, за всем этим кроется какая-нибудь дьявольская ловушка? — Лейт глубоко вздохнул и потянулся к одеялу. — Всегда терпеть не мог пожары.
Когда Лейт откинул одеяло, то побледнел и его едва не вырвало. Парлан посочувствовал шурину. Тот оказался прав.
Тела оказались настолько сильно обожжены, что, в сущности, смотреть было особенно не на что. Немного успокоившись, они с Лейтом тщательно исследовали трупы, после чего Парлан последовал за Лейтом, которому не терпелось отойти от этого места как можно дальше. На расстоянии нескольких ярдов они остановились, после чего Парлан предложил Лейту хлебнуть вина из бурдюка, притороченного к седлу его коня.
Основательно заправившись, Лейт протянул бурдюк Парлану и произнес:
— Трудно сказать что-либо определенное. С уверенностью можно утверждать лишь то, что один из них был высоким и стройным, а другой — плотным коротышкой. То немногое, что осталось от волос и одежды, позволяет сделать вывод, что высокий был светловолос и носил дорогое платье.
Я лично основывался на тех нескольких вещах, которые пережили пожар и были найдены на пепелище.
— Кольцо?
— Да, перстень. Он принадлежал Рори. Как и кинжал и меч. Рори часто показывал свое оружие, очень им гордился.
— А второй труп, стало быть, Джорди? — Парлан прополоскал вином рот, чтобы избавиться от горьковатого привкуса дыма, после чего сделал длинный глоток.
— Да. Странное дело, но никаких сомнений по поводу Джорди я не чувствую.
— Если бы не Рори, он бы не представлял никакой опасности. А вот Рори всегда был непредсказуем.
— Теперь выслушай меня. На меня тяжким грузом давит ответственность, ведь многое зависит от того, что я скажу. Так вот, не могу себе представить ни одного человека, кто мог бы завладеть вещью Рори и при этом находиться в компании с Джорди. Должно быть, другое тело все-таки Рори.
— Похоже на то, — согласился Парлан.
— Стало быть, всем твоим страхам конец. Но ты, кажется, не слишком этому рад?
— Ну почему же. Хотя, признаться, меня одолевают злость и досада. Этот сукин сын опять ускользнул от меня — ив такие дали, где мне его уже не достать. — Парлан криво усмехнулся. — Что-то мне не хочется спешить следом за ним в ад, пока мой час не пробил.
— Ясное дело. Ты рассчитывал отправить туда Рори собственной рукой. Это понять нетрудно. Мой отец мечтал о том же. Думаю, он будет испытывать те же противоречивые чувства, что и ты: радоваться, что мерзавца нет на свете, и горевать, что не он его прикончил.
— Да. Возможно, по этой причине я и не тороплюсь поверить в смерть Рори.
— Вот как? — Когда Парлан кивнул, Лейт перевел дух. — Убит ли он мечом или пал жертвой пламени — какая разница? Мертвец — он и есть мертвец. Скажи лучше, мы их похороним или нет? — Лейт оглянулся на трупы.
— Было бы только справедливо, если бы мы оставили их непогребенными на поживу стервятникам. Но я никогда прежде такого не делал. Придется их захоронить.
Хотя Парлан отчасти чувствовал себя глупо, поскольку знал, что Рори вряд ли почтил бы его останки подобным образом, он тем не менее отдал распоряжение о похоронах. Нет, не мог он бросить тела — кому бы они ни принадлежали — без погребения. Мысль о стервятниках заставила его желудок болезненно сжаться. Кроме того, Парлан полагал, что ритуал поможет ему принять смерть Рори и Джорди как данность.
— Что ж, мы неплохо потрудились и даже, можно сказать, изрядно попотели, зато теперь вправе утверждать, что дело сделано, — заключил Артайр, умываясь с Парланом у колодца. — Только я не удивлюсь, если земля разверзнется и выбросит их обратно.
Парлан негромко хохотнул.
— Я бы тоже не удивился. Отметь место захоронения, Уоллес, — приказал он человеку из своей свиты.
— К чему? Вряд ли найдутся люди, которых заинтересует место их упокоения. Впрочем, кому-то, может быть, захочется плюнуть на их кости.
— Есть, есть люди, которые желали этой парочке смерти, но никому из них не удалось приехать, чтобы взглянуть на погребение. Так что могилы все-таки надо обозначить, Артайр.
— Ты имеешь в виду Эмил?
— А почему бы нет? Очень может быть, что известие о смерти Рори пробудит в ней не очень приятные воспоминания, и одного моего слова может оказаться мало, чтобы ее успокоить.
Иногда для того, чтобы поверить в смерть подонка, необходимо увидеть его могилу. Бедной женщине не слишком хотелось призывать на голову Рори смерть, но она знала, что это единственный способ освободиться от страха перед ним.
— Согласен. Думаю, что и мой отец будет не прочь полюбоваться на эту могилку.
— Да, Лейт. Его желание увидеть могилу Фергюсона, возможно, было даже сильнее моего. Ты поедешь к себе, чтобы рассказать ему об этом.
— Да, прямо отсюда. Передай Эмил, что я снова скоро у вас буду, — крикнул Лейт, направляясь к своей лошади.
— Вот уж не думал, что породнимся и подружимся с людьми из долины, — покачал головой Артайр, наблюдая за тем, как отъезжал шурин.
— Так уж случилось, что между нашими кланами не было особой вражды, а крови пролилось с обеих сторон совсем немного, — проговорил Парлан, подходя к своему жеребцу. Остальные следовали за ним. — И это облегчило наше сближение. Поскольку Менгусы живут на границе горного края и долины, они, возможно, не испытывают к нам той неприязни, какая свойственна истинным «низинщикам».
Многие их обычаи ничем не отличаются от наших. Ты можешь сам это заметить по тому, как себя ведет Лейт. Он везде как дома — ив горах, и в долине.
— Да, я тоже начинаю думать, что Лейту Менгусу всякий сапожок по ноге.
— Похоже, ты прав, Артайр. Считай, что у него особый дар приспосабливаться ко всему. В один прекрасный день он может сослужить ему службу. — Парлан вскочил в седло и поскакал прочь от пепелища. Его люди помчались за ним.
— Ну как, есть какие-либо сомнения?
— Сомнений нет, но и облегчение отчего-то не приходит, Лаган. Наплевать. Давай-ка лучше поторопимся в Дахгленн. Эмил наверняка уже поднялась и теперь недоумевает, почему я уехал, не сказав никому ни слова.
К тому времени как они подскакали к Дахгленну, на Парлана наконец снизошло успокоение и он ощутил радость, которая мигом уничтожила былые сомнения. Глава клана весело приветствовал каждого, кто попадался ему по дороге, когда он вел жеребца в стойло. Уже направляясь в жилые помещения замка, он встретился со старой Мег, которая в ответ на приветствие смерила его суровым взглядом.
— Ты куда это гонял коней, паренек? Скрылся под покровом ночи — словно вор какой. Так куда же ты ездил?
Парлан поцеловал ее в щеку.
— Мне было необходимо побывать в одном месте, чтобы опознать тело человека, которого я уже давно хотел видеть мертвым.
— Неужели это дьявольское отродье, Рори, сдох?
— Сдох, как есть сдох. А как дела у Эмил?
— Злится на тебя — аж зубы скрипят. Так что я на твоем месте поторопилась бы в спальню. Сейчас она кормит твоего жадного до еды сына, но это, боюсь, не отвлекло ее от мыслей о тебе. Так что если ты не поторопишься подняться к ней, она сама сбежит по ступенькам вниз, даром что к ее груди младенец присосался — это ее не остановит.
Эмил уловила шум и оживление во дворе замка и замерла. Нежно похлопывая мальчика по спинке, она прислушивалась к поднявшемуся вдруг гомону, пытаясь уловить знакомый голос, который мог бы засвидетельствовать, что именно возвращение Парлана вызвало всю эту суету. Она уже собралась было сама спуститься во двор, чтобы лично выяснить природу поднявшегося шума, и отняла младенца от груди.
Тот, однако, начал верещать от злости. Тут хлопнула дверь и в комнату торопливо вошел Парлан.
— Куда это, скажи на милость, ты улизнул?
Поглядывая с некоторым изумлением на плачущего сына, Парлан ответил:
— Что такое? Из-за этого крика я ничего не слышу.
Скажи на милость, чем это он недоволен?
— Он еще не закончил завтрак, но я отняла его от груди, чтобы спуститься вниз и выяснить, ты ли это вернулся. — Мать неодобрительно посмотрела на сыночка.
Присев на край кровати, Парлан нежно подтолкнул младенца поближе к матери.
— Умоляю тебя, дай же ему поскорее грудь, иначе у нас лопнут
