– Ей здесь не рады, – заявил он, сжав в кулаке салфетку.
– Не обращай на него внимания, Порция, – сказала бабушка, махнув на Хита рукой. – Как большинство мужчин, он понятия не имеет, что для него хорошо, а что плохо.
– А леди Порция для него благо? – ехидно уточнила Констанция, поднеся стакан к губам и глядя поверх кромки. Она сделала деликатный глоток, – Мы все знаем, что это неправда.
– О, не лезь не в свое дело, Констанция, – бросила Мина, закатывая глаза.
Глаза у Констанции грозно вспыхнули.
– Нет, это всех нас касается, и я не желаю стоять в стороне…
– Хватит! – взревел Хит и вскочил на ноги. Все повернули к нему головы.
Швырнув салфетку на стол, он обвел глазами всех домочадцев, прежде чем остановил взгляд на Порции.
– Вы хотите здесь остаться? Хорошо. Оставайтесь сколько хотите. Но вы все равно поймете, что зря потратили время. Вы вернетесь домой ни с чем, тогда как в другом месте могли бы получить предложение руки и сердца.
Щеки ее вспыхнули. Дрожа от гнева, она выпалила ему в лицо:
– Самовлюбленный павлин! Вы все еще верите, что я за вами охочусь? Да если бы вы даже упали на колени и молили меня выйти за вас, я никогда бы за вас не вышла!
– Вот и хорошо, – бросил он в ответ и опустился на стул, откинувшись на спинку.
– Хорошо, – бросила она через стол.
Бабушка долго переводила взгляд с одного на другую и обратно. Потом на губах ее заиграла улыбка.
– Видите, кое в чем вы уже пришли к согласию. Я думаю, вы отлично поладите.
Хит закрыл глаза. Теперь он знал, с какой стороны в его семью прокралось безумие.
Порция куталась в шаль и смотрела на фонтан. Луна серебрила жемчужные струи. За фонтаном простиралась пустошь, молчаливая и неприрученная. Иней посеребрил утесник и вереск. Кристаллики льда сверкали, как мелкие осколки стекла. Здешний воздух пах иначе, чем столичный. Здесь воздух пах обещанием, а в Лондоне сыростью и затхлостью.
Умом она понимала, что не может прятаться тут вечно. Родственники ждали ее возвращения, приготовив на случай, если она вернется без жениха, целую толпу ухажеров. Но пока, пусть ненадолго, она могла чувствовать себя в безопасности. Наслаждаться мирным покоем, и чтением, и… свободой, возможно, иллюзорной, но все же свободой, пусть даже ее свобода не шла ни в какое сравнение с той, какой наслаждалась ее мать.
Конечно, ее мечта стоять у Парфенона и греться в ласковых лучах средиземноморского солнца еще не сбылась и, может быть, никогда не сбудется, но и в этой йоркширской глуши была своя прелесть. Все здесь ей нравилось, а злобные взгляды Констанции и оскорбления графа она потерпит.
Лицо Хита всплыло у нее в памяти. Он напоминал ястреба, и взгляд у него был грозный, как у хищной птицы. Отчего-то при воспоминании о нем она ощущала мелкое покалывание во всем теле, словно вся она превращалась в туго натянутую скрипичную струну, заряженную энергией. Ну что же, совершенно спокойным ее пребывание здесь назвать нельзя.
Она не видела его два дня со времени той перепалки за ужином. Ей здесь не рады. К щекам прилила кровь, гордость ее была задета. Надменный грубиян. Он действительно думал, что она хочет за него замуж? Какое вопиющее нахальство.
Два дня, а от него ни слуху ни духу. Два дня она замирала при звуке шагов. Будто хотела хоть украдкой взглянуть на него.
Леди Мортон без конца жаловалась на то, что наследники не понимают, что такое ответственность перед семьей.
– Он живет во вдовьем доме, – ехидно сообщила Констанция за ужином. Как раз в этот момент леди Мортон поднесла ко рту ложку с черепаховым супом. – С Деллой.
– Констанция, – зашипела леди Мортон, уронив ложку в тарелку, – хватит уже.
Порция переводила взгляд с одной леди на другую.
– Кто такая Делла?
– Экономка, – ответила леди Мортон, стараясь не встречаться с ней взглядом.
– Да, – пробормотала Констанция, и глаза ее блеснули от удовольствия, – экономка.
Порция все прекрасно поняла.
Хит жил с женщиной по имени Делла.
Со своей любовницей.
Вздохнув, Порция зябко поежилась, кутаясь в шаль. Отчего это вздох у нее получился такой… обиженный. Какое ей дело до того, что у него есть любовница? Ничего удивительного. Человек, столь расположенный к греху, который целует служанок у всех на глазах, должен иметь целую армию любовниц. Нечего о нем думать.
– Что вы тут делаете?
Порция подскочила, услышав резкий голос у себя за спиной. Дрожь прокатилась по телу, и она теснее запахнула шаль. «Не оборачивайся. Не оборачивайся».
– Я думал, вы к этому времени уже сдадитесь, – добавил он.
