Его мокрый язык снова лизнул ее в щеку.
— Да спи ты, пожалуйста! Еще рано вставать.
– Уже не рано, миледи.
Мария раздвинула занавески кровати.
— Ч-что?
Откуда взялась Мария? И спальня полна света, хотя окна ее выходят на запад.
— Который час?
— Почти два часа.
— Дня?
Кейт ни разу в жизни не просыпалась так поздно. И всегда гордилась тем, что она ранняя пташка. Нет, она определенно нездорова.
— Ну да. Джем выводил Гермеса на утреннюю прогулку, но я подумала, что вам опять захочется взять его к себе.
Уже два часа! Это немыслимо! Накануне вечером она увела Грейс с бала очень рано, так как чувствовала себя совершенно измученной и не могла оставаться более ни минуты в зале.
—
Шоколад. Добрая чашка шоколада успокоит ей нервы. Кейт с трудом приняла сидячее положение и вдохнула густой сладкий запах. Ох-х. Она прижала ладонь к губам.
— Мне что-то не хочется шоколада сегодня утром… то есть днем. Унеси его, прошу тебя.
Почему Мария как-то странно на нее посмотрела? И почему уставилась на ее грудь? Кейт опустила глаза и присмотрелась к своей тонкой ночной рубашке. Она пристрастилась к этой изношенной веши в последние несколько недель с тех пор, как… Кейт покраснела при воспоминании о той ночи… Сейчас она заметила, что ее груди немного потемнели.
Одеяние, право же, чересчур прозрачно.
Ее маленькие груди немного увеличились… или ей это просто кажется? Они какие-то… другие.
Смешно. Кейт скрестила руки на груди и поморщилась, ощутив боль.
— У вас задержка месячных, миледи?
Мария могла это заметить — ведь именно она забирала грязное белье.
— Да, небольшая.
— Какая?
Что это за великая инквизиция?
— Не знаю. Несколько дней. Может, неделя.
Кейт почувствовала тошноту. Нет ли поблизости тазика? Он может понадобиться. Мария нахмурилась.
— Знай я наверняка, что этого быть не может, решила бы, что вы в тягостях.
— Что?!
— В тягостях. Ну, вы знаете. Понесли, как в семье бывает. Ребеночка.
Кейт, громко рыгнув, быстро наклонилась и открыла дверцу тумбочки возле кровати. Слава Богу, тазик на месте! Она схватила его, и ее тут же вырвало. Кейт охнула и вытерла губы тыльной стороной ладони.
Мария снова уставилась на нее. Кейт еще крепче сжала тазик в руке, словно он вдруг стал для нее неким якорем спасения.
— Но я не могла. Это невозможно.
— Да, я знаю.
— Мне уже сорок.
— Ну, это еще не значит, что невозможно. Многие женщины рожают детей и после сорока. Пока у вас бывают месячные, вы можете забеременеть и родить.
Ох, Кейт, разумеется, знала об этом, но просто не подумала, что… Все прошедшие годы месячные у нее происходили регулярно. И Оксбери исполнял свои супружеские обязанности по несколько раз в месяц, а в первое время их брака почти ежедневно, и тем не менее она не беременела.
— Но ведь я бесплодна.
Мария пожала плечами.
— Может, это ваш лорд страдал бесплодием. Я знала не одну замужнюю женщину, у которой не было детей от первого брака, а от второго мужа они рожали очень даже благополучно. — Мария устремила на хозяйку проницательный взгляд. — Но вы-то никак не можете ребенка понести, потому как у вас мужа нет. — Взгляд горничной еще более обострился. — Или есть?
— Разумеется, нет. Ты что, не знаешь? Не смеши меня.
— Ох, да церковные обеты не нужны, чтобы зачать ребенка. Для этого нужен мужчина с живым семенем и крепким членом.
У Кейт перехватило дыхание. Господи, да она, наверное, красная как свекла! Могла ли она… Неужели они с Алексом могли… Ведь они всего один раз…
— Побывал мужчина у вас в постели, миледи?
— А…
- И не обязательно в постели, знаете ли. Перепихнулись разок где-нибудь в парке, вот и готово.
— Но…
Мария скрестила руки на груди.
— Вы можете со мной поделиться, миледи. Незачем лгать. Я все равно скоро узнаю правду, когда месячные не придут, и животик у вас начнет расти как на дрожжах.
— Ах… ох…
Кейт опять стошнило, после чего она разразилась слезами. Мария осторожно взяла тазик у нее из рук, потом села на постель рядом с Кейт и обняла ее. Хозяйка тоже обняла горничную и, всхлипывая, уткнулась лицом в ее крепкое плечо.
— Знаете, миледи, — забормотала Мария ей на ухо, — вам надо послать письмецо мистеру Уилтону.
Она забеременела.
Как ей быть теперь, во имя Господа милосердного?
Гермес натягивал поводок, увлекая ее по холлу к двери в парк. Это хорошо, сама она вряд ли нашла бы дорогу в этом своем кошмарном состоянии.
Могла ли она забеременеть? После всех этих лет с Оксбери, когда она месяц за месяцем неизменно переживала разочарование:
Мария, должно быть, ошиблась.
Но у нее задержка уже больше недели, а такого не случалось. И она никогда не чувствовала себя… такой усталой и… странной, непохожей на прежнюю Кейт.
Могло ли это быть вызвано переутомлением от поездки в город… или впечатлением от встречи с Алексом?
Алекс. Она не просто повидала его. Она к нему прикасалась, чувствовала его… глубоко в себе, в своем теле…
Господи, она и вправду забеременела от него.
Спускаясь по лестнице, она держалась за перила. Если она, не дай Бог, упадет, это может повредить ребенку.
Ребенку… ox-x.
— Вы хорошо себя чувствуете, тетя Кейт?
— Что?
Рядом с ней стояла Грейс. Откуда она взялась?
— Да. Нет, не очень.
Грейс и Гермес смотрели на нее.
— Мне кажется, вам нездоровится. — Грейс взяла ее под руку. — Я даже беспокоилась из-за того, что вы так долго спали. Может, вам лучше снова лечь в постель? Я погуляю с Гермесом вместо вас.
Вернуться к себе в комнату, укрыться одеялом с головой, спрятаться от… Нет, это было бы скверно.
