— Да, и это напоминает мне о Шотландии, — с улыбкой ответил Килгорн.
— В таком случае идите и наслаждайтесь. — Мисс Смит подождала, пока Килгорн выйдет из комнаты, и, пожав плечами, заметила: — Ох уж эти шотландцы. Какие-то они чудаковатые, право.
Алекс подумал, что Килгорн обошелся с мисс Смит с примечательной сдержанностью. Делить спальню с женой, с которой ты все равно что в разводе, весьма неприятно, если не сказать больше.
Он отдал бы все, чтобы его принудили делить спальню с Кейт. Принудили делить с ней одну кровать. Всю ночь, каждую ночь. До…
— Мистер Уилтон, позвольте узнать, чему это вы улыбаетесь?
Дэвид поспешил в порядке помощи похлопать Алекса по спине, иначе кусочек почки угодил бы тому в дыхательное горло. Но мисс Смит по крайней мере должна решить, будто он побагровел оттого, что едва не подавился.
— Н-ничему особенному, — задыхаясь, выговорил он, а Дэвид снова поспешил ему на выручку:
— Мисс Смит, я договорился с леди Уордем о встрече сегодня утром. Вы не знаете, спускалась она к завтраку?
Мисс Смит хлопнула себя ладонями по щекам.
— О Боже, эта моя ужасная память! Да, лорд Доусон, она спускалась с лестницы вместе со мной и напомнила мне, чтобы я сообщила вам, что она ждет вас в желтой гостиной. А я запамятовала. Простите меня, ради Бога, передайте ей мои извинения и скажите, что в вашем опоздании повинная.
— Я уверен, что она поймет. — Дэвид встал. — А сейчас я должен покинуть вас.
Только через его труп! Алекс вскочил.
— К сожалению, я тоже должен уйти.
— Вот как? И куда же вы направляетесь?
Мисс Смит, как видно, считает своим долгом задавать неуместные вопросы. Алекс выглянул в окно в поисках вдохновения и увидел собачку, бегающую по лужам. Вот оно!
— Я подумал, не нужна ли моя помощь леди Оксбери. Она выпустила своего песика погулять, надо отвести его к ней. Самой леди Оксбери не следует выходить в такую погоду.
Мисс Смит просияла улыбкой.
.— Как это по-рыцарски! Замечательная мысль. Не смею вас удерживать.
Леди Уордем сидела на канапе, глядя в окно, за которым лил дождь.
Дэвид вошел в желтую гостиную. Старая женщина не обернулась. Неужели не услышала, как он вошел? Может, она так же плохо слышит, как его родная бабушка? Возраст примерно тот же, но на его любимую бабушку она совсем не похожа.
Бабушка. Проклятие, при мысли о ней все еще открывается гнетущая пустота у него в груди. Но это смешно. Он взрослый мужчина. Прошел уже год. Пора смириться с этой потерей и не чувствовать ее столь обостренно.
Она была старой. Старые люди умирают.
Но не так внезапно, не тогда, когда они вполне здоровы, радуются жизни, шутят и судачат сегодня, а назавтра уезжают и превращаются в кровавое месиво под обломками кареты.
Недели — нет, месяцы — после этого он все еще ожидал вдруг увидеть бабушку с дедушкой каждый раз, когда сворачивал за угол в Ривервью, входил в библиотеку, гостиную для завтраков или проходил мимо их излюбленной скамейки в парке.
Он шмыгнул носом и достал из кармана носовой платок. Кажется, в глаз попала соринка.
— Лорд Доусон.
Видимо, леди Уордем наконец услышала его. Дэвид сунул платок в карман.
— Простите. Мне что-то попало в глаз. — Он откашлялся. — Здесь немного сумрачно, вам не кажется? Я сейчас зажгу свечи.
Дьявол, она уставилась на него как на призрак или нечто в этом роде.
Господи помилуй, она отреклась от родной дочери и от родного внука. От него, Дэвида.
Но, может, она этого и не сделала, а лишь дала молчаливое согласование. Она не написала ни одного письма, не поздравляла его с днем рождения, ничем не давала понять, что знает о его существовании, о том, что он жив.
— Благодарю вас за то, что согласились встретиться со мной, лорд Доусон.
— Рад видеть вас, мэм.
Господи, как он хочет, чтобы Грейс была здесь. Это ее ошибка, что он в одиночку явился на это неприятное свидание.
Леди Уордем едва заметно улыбнулась. Как ни странно, в ней есть что-то знакомое, есть сходство…
Сходство с той личностью, которая взирала на него каждое утро из зеркала.
Нет. Не может быть никакого семейного сходства. Ему всегда говорили, что он вылитый отец или вылитый младший брат дедушки, умерший от оспы.
— Я понимаю, что это не может доставить радость, но высоко ценю ваш поступок. Я также понимаю, что встретиться со мной здесь не слишком приятный сюрприз. Я говорила Уинифред, что вам это может не понравиться, но я отчаянно хотела увидеть вас и не была уверена, что вы согласитесь посетить меня, получив мое приглашение. К тому же вы даже не попытались отыскать меня, когда приезжали в город.
Дэвид снова откашлялся. Боже милостивый, это куда тяжелее, чем он мог себе представить. Ему следовало бы пылать праведным гневом, но леди Уордем выглядела такой слабой, такой печальной…
Она покачала головой:
— Не извращайте истину. Думаю, я верно угадала, почему вы не пожелали встречаться со мной. Да и зачем? Я вам чужая…
— Не только чужая…
Дэвид поспешил умолкнуть. Надо надеяться, его слова прозвучали не так грубо, как он опасался. Леди Уордем вздохнула.
— Окажите мне любезность, присядьте, милорд. Я постараюсь быть краткой, и если вы не боитесь услышать от меня снова…
Голос леди Уордем дрогнул, и на этот раз она прибегла к помощи носового платка. Ну как могло все сложиться до такой степени ужасно?
— Леди Уордем, нет необходимости…
— Она есть. — Теперь ее голос прозвучал на удивление твердо. — Мне семьдесят пять, милорд. Мой муж недавно скончался. Никто не живет вечно. Настало время кое в чем покаяться, пока я еще могу это сделать. Прошу вас, присядьте.
Дэвид сел. Это объяснение не могло продолжаться до бесконечности. Кроме того, во время дальнейшего пребывания в гостях он вполне мог избегать общения с леди Уордем. А если все окажется настолько сложным и неприятным, как ему представляется, она тоже может не пожелать с ним встречаться.
Он справится. Она совсем не похожа на его любимую бабушку. Та была пухленькой и мягкой, то и дело улыбалась. Леди Уордем, можно сказать, кожа да кости, слишком серьезная и печальная.
С чего бы ей печалиться?
Он прогнал от себя эти мысли. Ее радости и печали ему безразличны.
Леди Уордем снова вздохнула.
— Это гораздо труднее, чем я ожидала.
— Не принимайте близко к сердцу…
Она жестом остановила его.
— Трудно и тем не менее необходимо, лорд Доусон, если не для вас, то, во всяком случае, для меня. Пожалуйста, проявите снисходительность к старой женщине.
— Ну разумеется.
Леди Уордем улыбнулась:
— Благодарю вас. — Она на секунду закрыла глаза и подалась вперед. — Ваша мать Харриет была нашей младшей дочерью и, боюсь, немного избалованной. Характером она пошла в отца — сильная, своевольная и упрямая. Она в какой-то мере была дикаркой.
