— Я пришел сюда вовсе не для того, чтобы обсудить, как вы отправите свой табак. Я хочу знать, как вы будете за него расплачиваться.
— А уж это — не твое дело.
— О, очень даже мое. — Блейк встал и, подойдя к Чарлзу, сидевшему за столом, навис над ним. — Я теперь случайно владею банком, у которого вы взяли деньги на покупку табака. Немного больше тысячи фунтов, правильно?
— Не будь таким самодовольным, — вскочил Чарлз. — Я все своевременно выплачу.
— Но это не весь ваш долг, — предостерегающе поднял руку Блейк. — Другим банкам вы также должны приличную сумму за другие инвестиции. Похоже, вы превзошли самого себя, Чарлз.
— Сколько я должен тем банкам — мое личное дело.
— К несчастью для вас, — продолжал Блейк, — я приобрел ваши векселя. По сведениям моих адвокатов, вы должны мне пятнадцать тысяч фунтов, и, чтобы расплатиться, у вас есть тридцать дней.
— Негодяй!
В гневе Чарлз махнул рукой, и вместе с бумагами со стола полетел хрустальный графин. Янтарная жидкость разилась по ковру, и брызги попали на подол платья Виктории.
Она осталась сидеть на своем месте. Но ее глаза теперь казались двумя огромными блюдцами на бледном лице.
Блейк почувствовал дрожь, видя страдания Чарлза. Он целую вечность ждал момента, когда поставит своего врага на колени. Но это была лишь приманка — чтобы раздразнить Чарлза и завлечь его в большую смертельную ловушку. Блейк позволит себе насладиться этим моментом, но не даст себе успокоиться, пока Чарлз Эштон не будет полностью уничтожен.
— Я могу продлить сроки выплат на особых условиях. — Блейк подождал, пока Чарлз справится со своим раздражением настолько, чтобы услышать его предложение.
Блейк перевел взгляд на Викторию. Она опустила голову, непреднамеренно открыв его взгляду ложбинку на груди. На какой-то очень короткий момент он почувствовал внезапный приступ сострадания, но это ощущение было таким неожиданным, так глубоко запрятанным, что легко растворилось в буре других эмоций.
— Я хочу получить Викторию в обмен на смягчение сроков возврата займов.
Чарлз выглядел озадаченным.
— Ты просишь руки моей дочери, ты хочешь жениться?
— Жениться? — Блейк рассмеялся. — Помилуйте, вовсе нет. Я предлагаю соглашение на более свободных условиях.
— То есть ты предлагаешь ей стать твоей любовницей? — прошипел оскорбленный Чарлз.
— Взамен я продлю сроки ваших займов на один год без процентов. У вас будет достаточно времени, чтобы привести в порядок свои дела.
— Виктория — леди, она не может стать чьей-то любовницей. Пострадает ее репутация, у нее не будет никаких шансов выйти замуж за достойного человека.
— Тогда я забираю свое предложение. — Блейк повернулся, собираясь уйти. — Я дам указание своим адвокатам предъявить иски на пятнадцать тысяч фунтов к концу месяца. Таким образом, ваша работа в министерстве финансов будет завершена. Я позабочусь, чтобы всю вашу семью отправили в работный дом.
— Подожди! — вскричал Чарлз. Виктория встала, расправив плечи:
— Не надо делать вид, что меня здесь нет. Я не стану, и никогда не стала бы вашей любовницей. Лучше умереть с голоду в работном доме.
— Исходя из личного опыта, Виктория, — сухо заметил Блейк, — жизнь со мной будет намного приятнее.
— Как долго тебе потребуются ее… услуги? — послышался голос Чарлза.
Виктория повернулась к отцу и с недоумением посмотрела на него:
— Я ведь сказала, что отказываюсь.
— Как долго? — повторил Чарлз.
— В течение одного года. Столько же времени мы провели в работном доме.
— Я сказала — нет! — У Виктории дрожал голос.
— Мне нужно время, чтобы принять решение. — Чарлз не обратил никакого внимания на слова дочери.
— У вас есть время до конца недели.
— Катись ко всем чертям, Равенспер. Блейк скривил губы:
— Я уже был там и вернулся. Теперь ваша очередь, Эштон.
Глава 4
— Открой дверь, Виктория.
Стиснув зубы, Виктория сидела на краю кровати в своей спальне.
Спенсер смотрел на нее, стоя спиной к окну. На его лице были написаны потрясение и сострадание. Он только что прослушал рассказ о том, что произошло в библиотеке.
Стук в дверь повторился, на этот раз — громче.
— Сейчас же открой дверь, Виктория. В ее глазах закипели слезы.
Спенсер опустился перед ней на колени и взял ее дрожащие руки в свои.
— Лучше впусти его, Вики. Нет смысла еще больше раздражать его.
Виктория встала и открыла дверь.
Чарлз Эштон ворвался в комнату и остановился перед ней. Отец и дочь выжидающе смотрели друг на друга, пока Чарлз не отвернулся и не застыл неподвижно.
— Ты должна уступить ему, — ровным, бесстрастным голосом объявил он.
— Я отказываюсь. Не могу поверить, что ты просишь меня… просишь меня стать его… любовницей.
Чарлз повернулся и резко шагнул к ней:
— Наше нынешнее затруднительное положение — полностью твоя вина. Мы бы не оказались в таком положении, если бы ты не отказала многочисленным предложениям о браке от приличных мужчин.
— Моя вина? — Ее охватила ярость. — Ты обвиняешь
Лицо Чарлза стало грозным, взгляд холодных глаз пронзил Викторию.
У Виктории перехватило дыхание, она испугалась, что зашла слишком далеко. Но вместо ожидаемого взрыва отец с трудом сглотнул и тяжело опустился на единственный в комнате стул.
— Незачем нам ссориться, Виктория, — сказал Чарлз, разглаживая воображаемые помятости на бриджах. — Это предложение — реальное решение нашей проблемы, и ты должна быть менее эгоистичной.
Виктория неохотно присела на край кровати и посмотрела на отца.
— Он хочет, чтобы я стала его любовницей, папа. Не женой. После такого скандала мое имя будет смешано с грязью, и все планы на будущее замужество рухнут. Даже Джейкоб не женится на мне после этого. — Виктория проглотила подступившие слезы. — О каком эгоизме с моей стороны ты говоришь?
— Ты когда-нибудь бывала в работном доме, девочка? — спросил Чарлз. — Там совершенно непотребные условия. Тебе придется работать двадцать часов за три картофелины. Твоя мать очень болезненная женщина. Неужели ты думаешь, что она сможет пережить такие трудности? А Спенсер? — Чарлз впервые, с тех пор как вошел в комнату, посмотрел на сына. — Уверен, даже твоя мать пережила бы брата в таком заведении.
Спенсер молча забился в глубь комнаты.
