Шарлотта содрогнулась, и Дэвид погладил ее по спине, жалея, что больше ничего не может для нее сделать.
— Должно быть, я потеряла сознание. А когда пришла в себя, то уже лежала на берегу. Кто-то с силой нажимал мне на грудь, и вскоре из моего рта начала извергаться вода. Я увидела склонившуюся надо мной маму и лакея, зубы которого стучали от долгого пребывания в ледяной воде.
Святые небеса, она едва не погибла! При мысли об этом сердце замерло в груди у Дэвида.
— Надеюсь, отец вознаградил этого смелого человека, спасшего тебе жизнь.
Шарлотта устало улыбнулась.
— Тот лакей уволился со службы, и на те деньги, что дала ему мама, открыл харчевню в Ридинге.
— И с тех пор ты боишься воды?
— Ужасно… — Шарлотта судорожно сглотнула. — Она снится мне в ночных кошмарах. Они вновь начали мучить меня. Я снова ощущаю панику, испытываю боль оттого, что вода с силой вливается мне в горло, разрывая легкие. Даже идя по мосту, я едва не теряю сознание. — Шарлотта судорожно выдохнула. — Я понимаю, что это глупо и смешно…
— Вовсе нет. Боязнь утонуть вполне понятна. Просто в твоем случае страх немного преувеличен, только и всего. Как сказал Шекспир? «Слепой страх, ведомый зрячим рассудком, скорее найдет верный путь, чем слепой рассудок, идущий наугад без всякого страха».[2] Опасно совсем ничего не бояться.
Рот Шарлотты открылся от удивления помимо ее воли.
— Что такое? — не понял Дэвид.
— Ты читаешь Спенсера и цитируешь Шекспира? — С губ девушки сорвался неуверенный смешок. — Клянусь, ты совсем не такой, каким я тебя представляла.
Слова Шарлотты мгновенно напомнили Дэвиду, что еще она говорила в припадке ужаса.
— Да, я догадываюсь, что ты обо мне думала, — сухо произнес он. — Ты сочла, будто я что-то замышляю против тебя, зная твою водобоязнь…
Дэвид вспомнил беседу за столом в день их приезда. Тогда отец Шарлотты упоминал о ее неумении плавать. При этих словах Шарлотта побледнела, но Дэвид не придал этому значения…
— Шарлотта, отец уже использовал против тебя этот страх?
В течение нескольких долгих минут Шарлотта молча мяла в руках носовой платок. Когда же она наконец заговорила, в ее голосе сквозила горечь:
— Пытался.
Дэвида охватил гнев. Неудивительно, что Шарлотта так настороженно относилась к мужчинам.
— Все это время я считал твоего отца ослом, но теперь понимаю, что он настоящий негодяй.
Шарлотта посмотрела Дэвиду в глаза.
— Ты прав.
Сердце Дэвида болезненно сжалось.
— И ты подумала, что это он подбил меня на это?
По щекам Шарлотты разлилась краска сожаления.
— Я не могла мыслить здраво. Ты вел себя так, словно передумал относительно своей женитьбы. А если еще принять во внимание угрозы моего отца… Он сказал, что если я не буду мила с тобой, то… В общем, я подумала, что он… что ты… — Шарлотта вздохнула. — Прости, я не должна была думать, что вы с отцом сговорились. Я ошибалась. Ведь ты не давал мне повода бояться.
— За исключением того случая, когда вынудил тебя поехать на прогулку, — с раздражением произнес Дэвид, вспомнив реакцию Шарлотты на его предложение. — Ты и меня считаешь негодяем?
— Нет. — Девушка подняла глаза. — Больше не считаю, Дэвид.
— Ты назвала меня по имени. Вот счастье-то…
На губах Шарлотты затеплилась искренняя улыбка.
— Похоже, так оно и есть.
Более прекрасных слов Дэвид еще не слышал. Они вдруг заставили его со всей отчетливостью осознать, что Шарлотта сидит у него на коленях, изящные руки прижаты к его груди, а глаза светятся нежностью.
Пламя обожгло его кровь. Он не стал раздумывать и поцеловал ее.
И она ответила на его поцелуй. О Господи, это был нежный поцелуй девственницы. Рай на земле. Но одного поцелуя Дэвиду было недостаточно.
Не обращая внимания ни на что, кроме восхитительного вкуса губ Шарлотты, Дэвид взял ее голову в ладони и поцеловал более глубоко и страстно. Помимо воли Дэвида его язык проник в рот Шарлотты.
Она отшатнулась, глаза ее расширились.
— Что ты делаешь?
Дэвид с неохотой вернулся с небес на землю.
— Прости, мне не стоило быть столь напористым, — попытался извиниться он, коря себя за то, что вновь напугал Шарлотту. — Просто я хотел поцеловать тебя по-настоящему.
— По-настоящему? — Шарлотта выглядела не напуганной, а скорее заинтригованной. — Я согласна.
По телу Дэвида начал разливаться жар. Наклонив голову, он легонько коснулся губ Шарлотты своими.
— Обними меня покрепче, — пробормотал он. — И я покажу.
Шарлотта выполнила его просьбу, а Дэвид выполнил свое обещание.
И да поможет ему Господь. Губы Шарлотты пьянили — теплые, ароматные и такие сладкие. А когда она обвила его шею руками и прильнула к нему с робким стоном восхищения, разжигавшим огонь в крови, Дэвид понял, что в его чреслах зародилось желание.
Глава 6
Шарлотта никогда не предполагала, что благовоспитанная леди может так наслаждаться поцелуем. Она считала, что на это способны лишь бесстыдные женщины, с которыми водил знакомство ее отец.
Судя по удовольствию, даримому ей губами Дэвида, отношения между мужчиной и женщиной скорее всего не так уж ужасны, как ей всегда казалось.
— О, дорогая, — пробормотал Дэвид, не отрываясь от губ Шарлотты, — ты сводишь меня с ума.
— Ты меня тоже, — прошептала девушка.
Только это она и успела промолвить, прежде чем Дэвид вновь овладел ее губами, отчего Шарлотта дрожала и испытывала тянущую боль в самых сокровенных уголках своего тела. Настоящие поцелуи были поистине восхитительны. Впрочем, ей понравились и те, невинные, которыми они с Дэвидом обменялись в садовом домике.
Ладони молодого человека скользнули сначала по плечам Шарлотты, а затем спустились вниз, к талии. Он тяжело дышал, впрочем, как и Шарлотта, живота которой вдруг коснулась странная выпуклость.
Внезапно Дэвид прервал поцелуй.
— Нам нужно остановиться.
— Почему? — спросила Шарлотта, все еще одурманенная сладкими и такими новыми ощущениями.
Дэвид натянуто рассмеялся.
— Потому что я вовсе не хочу обесчестить тебя прямо здесь, на берегу реки, на глазах у всех и у Господа в том числе.
— О… — Шарлотта густо покраснела. Она не знала наверняка, что именно подразумевал Дэвид, но, видимо, это было нечто скандальное.
