— Я что-то сделала не так?
— Вовсе нет. — Дэвид нежно погладил девушку по щеке. — Но мне кажется, нам не стоит продолжать.
Шарлотта вдруг поняла, что сидит на коленях у Дэвида, обняв за шею, как… продажная девка. Святые небеса, что он; должно быть, о ней подумал!
Поспешно поднявшись на ноги, Шарлотта произнесла:
— Прости, я вовсе не хотела…
— Даже не думай извиняться. — Дэвид поднялся следом за Шарлоттой и отряхнул бриджи. — Я не жалею ни об одном из этих поцелуев. Надеюсь, ты тоже.
На губах Шарлотты заиграла слегка настороженная улыбка.
— Нисколько.
Так вот, значит, что это такое — согрешить с распутником. Странно, но Шарлотте ужасно понравилось грешить.
Нет, она, конечно не станет делать этого снова, особенно из страха быть обесчещенной, но теперь ей понятно, что именно так прельщает девушек в молодых мужчинах. Целоваться с представителем противоположного пола оказалось очень приятно.
— Однако я сожалею о том, что разрушила твои планы, — произнесла Шарлотта.
— Глупости. Все замечательно.
— Я не могу плыть на остров.
— Знаю. — Дэвид улыбнулся. — Подожди меня здесь. Я скоро вернусь.
Шарлотта озадаченно наблюдала, как Дэвид прыгнул в лодку и отвязал ее от вбитого в землю колышка. Когда же он взял в руки весла и принялся грести в сторону острова Сэддл, страх за его жизнь стальной рукой сжал горло Шарлотты. Но когда он начал умело маневрировать среди волн, пульс Шарлотты участился совсем по другой причине. Дэвид являл собой образец смелого сильного мужчины. Его мышцы перекатывались под тканью редингота, а волосы развевались на ветру. Шарлотте ужасно не хотелось в этом себе признаваться, но Дэвид оказался гораздо красивее капитана Харриса.
Капитан Харрис! Господи, она совсем забыла о нем. Наверное, она ужасно испорченная.
Тем временем Дэвид скрылся в шатре, а потом появился вновь с большим свертком, который положил на дно лодки.
Когда он поплыл назад, на губах Шарлотты заиграла улыбка. Должно быть, он все подготовил заранее. Подумать только! И все это для нее. Неудивительно, что он так настаивал на прогулке.
И все же Дэвид изменил свои планы по ее просьбе. Мужчину, способного на такое, нельзя назвать негодяем, не так ли? Дэвиду нравятся те же книги, что и Шарлотте. А еще он увлекается архитектурой. Все это характеризует его весьма положительно.
Дэвид причалил к берегу, привязал лодку, а потом направился к Шарлотте. При этом сверток в его руках слегка позвякивал.
— И все же пикник состоится, — произнес молодой человек. — И устраивать его здесь вовсе не обязательно.
— А мне нравится это место, — игриво произнесла Шарлотта. — Я уже спокойно могу смотреть на реку. При условии, конечно, что мы будем сидеть на почтительном расстоянии от нее.
Следующий час показался Шарлотте самым восхитительным за весь день. Слуги постарались на славу, подготовив изысканное угощение. Здесь были холодная ветчина и сыр, хлеб и масло, персики со взбитыми сливками и необыкновенно вкусные лимонные пирожные. Все это великолепие запивалось прекрасным вином из серебряной бутыли. Молодые люди болтали обо всем на свете — о его школе, о ее гувернантке, об ожиданиях Дэвида, связанных с будущим наследством.
Шарлотта даже рассказала о своей сокровенной мечте, о которой никто не знал. О том, что она очень хочет открыть школу для девушек, где бы им преподавали историю, математику, точные науки — словом, все то, чему обучаются мужчины. Однако Дэвид не высмеял Шарлотту, как сделал бы на его месте любой другой молодой человек. Казалось, он даже понял, почему Шарлотта так одержима этой идеей.
Когда молодые люди насытились, а солнце начало постепенно клониться к горизонту, Дэвид сунул руку в карман и достал оттуда табакерку. Шарлотта и раньше видела у него в руках этот предмет, подумав тогда, что Дэвид нюхает табак, однако под крышкой оказалась горсть леденцов, источающих аромат лимона.
Дэвид протянул Шарлотте табакерку.
— Сладости для леди.
— Так вот что ты там прячешь. — Девушка взяла один леденец и положила в рот.
— Лимонные леденцы. Мятные. С бергамотом. — Дэвид улыбнулся. — Обожаю сладости.
— Я это заметила, — поддразнила Шарлотта и, взяв еще один леденец, протянула его Дэвиду.
С горящими от страсти глазами молодой человек поймал руку Шарлотты и губами взял конфету.
Когда дыхание девушки участилось, Дэвид перевернул ее руку и поцеловал ладонь.
— Мне нужно кое-что спросить.
— Звучит интригующе, — произнесла Шарлотта, стараясь сохранить видимость безразличия.
— Ничего не говори сейчас. — Он смотрел на нее так проникновенно, что по телу Шарлотты пробежала чувственная дрожь. — Я прошу лишь дать мне шанс. У нас еще три дня. Проведи их со мной, узнай меня, Не отвергай меня так вот сразу.
На губах Шарлотты заиграла застенчивая улыбка.
— Я вовсе не отвергаю тебя, Дэвид.
Молодой человек вздохнул с облегчением.
— Слава Богу.
— Но… — Шарлотта пожевала нижнюю губу. — Все же кое-что меня беспокоит.
— И что же именно?
— Я не хочу, чтобы мой муж был распутником, — произнесла Шарлотта, вспомним, весьма игриво настроенную служанку за завтраком. Сколько таких служанок добивалось каждый день внимания Дэвида? И скольких из них он целовал так же страстно, как совсем недавно ее?
Гордость Дэвида была явно уязвлена, и сей факт немного приободрил Шарлотту.
— Есть еще повод для беспокойства — например, твое пристрастие к азартным играм.
— Да, я играю в карты время от времени, но не более того. Думаю, тебя это не должно беспокоить.
— А как быть со склонностью к пьянству?
— Шарлотта, — твердо произнес Дэвид, — все, что я могу пообещать, — это быть немного умереннее в своих пристрастиях. Но я не собираюсь превращаться в монаха, если именно этого ты хочешь.
— Вовсе нет, — поспешила заверить Дэвида Шарлотта и, вспомнив о его обжигающих поцелуях, добавила: — Думаю, монахом ты мне не понравился бы. Я лишь…
— Ты волнуешься, знаю. И понимаю тебя. Поэтому не хочу ни к чему принуждать. Пока я прошу лишь позволить за тобой ухаживать, чтобы ты смогла понять, каков я на самом деле. Согласна?
Шарлотта в ответ пожала ему руку. Молодой человек сдержал слово. В оставшиеся три дня он больше не заговаривал о женитьбе, но зато вовсю ухаживал за Шарлоттой. Он принес ей букетик ромашек и написал робкий сонет. По утрам он вставал раньше всех, чтобы пригласить Шарлотту на прогулку. Они много разговаривали, мечтая о школе для девушек, которую он построит, а Шарлотта возглавит.
Глупо, конечно. Ведь каждому из них была уготована совершенно другая судьба. Дэвиду предстояло стать влиятельным лордом, а Шарлотте — супругой лорда. Такие разговоры доставляли Шарлотте ни с чем не сравнимое удовольствие. И все же она боялась — боялась полюбить Дэвида, полагая трезвым рассудком, что им руководило лишь желание подыскать подходящую партию.
К тому же надо было успокоить родителей. Тех сложившаяся ситуация несказанно радовала. Не испытывала удовольствия от происходящего лишь мать Дэвида. После пикника на берегу реки она настояла на том, чтобы ее сына и Шарлотту непременно кто-нибудь сопровождал.
И все же находиться рядом с Дэвидом даже в присутствии посторонних людей оказалось для Шарлотты совсем не просто. Время от времени она испытывала стыд, оттого что так быстро сменила объект пристрастия, но старалась об этом не думать.
