танцевали чертики. Тайлеру захотелось свернуть ей шею. Миссис Пейтон, так, так… Не успокоится, пока не добьет.
— Я поболтаю с вами чуть позже, Пауэл, а пока надо устроить даму.
Решительно взяв Эви под локоть, Тайлер увел ее в гостиницу, где было относительно безопасно. Выбор, стоявший перед ним, был небогат: либо уехать отсюда поскорее, либо выколоть глаза всем мужикам в этом чертовом городе. Впрочем, можно еще надеть Эви на голову мешковину.
Как только они оказались в полутемном вестибюле, Эви остановилась и вырвала руку. Они смерили друг друга хмурыми взглядами.
— Вы можете болтать с шерифом сколько вам угодно, мистер Монтейн, но если вы прежде не объясните мне, что произошло наверху между вами и Беном, можете считать, что вы уволены. Я не хочу иметь ничего общего с человеком, который так по-хамски обращается со своим раненым другом.
Эви вся трепетала от гнева. Свет, лившийся из грязных окон, падал на ее каштановые локоны, делая их золотыми. Тайлер уже видел подобное превращение утром в хижине… Глаза ее метали искры. Трудно было поверить, что перед ним стоит та самая женщина, которой он вчера ночью так грубо овладел.
«Она права. Я задница».
— Теперь, когда мы добрались до места назначения, я и сам охотно попрошу у вас об отставке,
Эви вздрогнула, когда седло с грохотом рухнуло на пол. А может, она вздрогнула от взгляда, который Тайлер обратил на нее, делая свое небрежное приглашение. Она пыталась не думать о том, что было между ними прошлой ночью, но он явно не собирался забывать об этом.
Нет, на Айвенго он явно не тянул.
Но тут показался гостиничный клерк. Эви молча ждала, пока Тайлер договаривался о комнатах и спрашивал, как пройти к ближайшему кафе. Одно ей было ясно: она умирала от голода, а леди не ходят одни в публичные заведения.
У нее было время передумать, когда клерк отвел ее в комнату с единственной кроватью. Она поняла, что в случае чего рядом с ней не будет Дэниела, который смог бы ее защитить. Но вещи ее уже были здесь, в тазу маняще искрилась теплая вода, а пустой желудок урчал с каждой минутой все нетерпеливее. Эви вздохнула, умылась, переоделась и без колебаний открыла дверь, когда через некоторое время услышала голос Тайлера.
Она перехватила его оценивающий взгляд, брошенный на ее бежевое крепдешиновое платье с кружевным верхом. Это был ее самый красивый наряд, к тому же кружево не мялось так сильно, как другая ткань. У платья были длинные рукава, множество оборок, и ей очень нравились синие розетки на поясе. Тайлер не нашелся что сказать, и Эви окатила его надменной усмешкой.
— Неужели вы не скажете мне никаких гадостей по поводу моего нового платья, мистер Монтейн? Может, хотя бы ругнетесь как следует перед выходом? Или вы способны думать сейчас только о карточной игре и бутылке виски? Что ж, в таком случае не буду вас задерживать.
Поскольку они были в помещении, Тайлер мял шляпу в руках. Но после слов Эви он нахлобучил ее на голову и взял девушку под руку. Он решил очаровать ее любыми способами, даже если для этого придется расшибиться в лепешку.
— Рад вас снова видеть, мисс Пейтон. Пообедаем? — Заметив, как дрожит ее рука, он тут же пожалел о своем сарказме. Что же это такое? Он и в самом деле превращается в последнего негодяя. Со вздохом похлопав ее по руке, он шепнул: — У меня нет оружия, Эви. Умоляю, не улыбайтесь и не выставляйте напоказ свой наряд. Иначе на вас набросятся все местные мужчины. Вы же не хотите забрызгать эти красивые кружева моей кровью?
Эви быстро взглянула на него, но, увидев смешинки в его глазах, расслабилась. К Тайлеру вернулась вся сила его обаяния. Такого его нечего опасаться. Худо придется лишь в том случае, если эта маска спадет и из-под нее покажется другой человек…
— Держите свои руки при себе, сэр. От вас требуется только дать мне поесть. Я буду вам очень обязана. Признаться, умираю с голоду.
— Будете мне обязаны? Это уже интересно. Пойдемте.
Смеясь и весело переговариваясь, они спустились по лестнице и вышли на яркое солнце. Сторонний наблюдатель ни за что не узнал бы в молодом человеке профессионального игрока, который никогда не проигрывает и ловко стреляет из винтовки. А в очаровательной девушке — первоклассную лгунью и незаконнорожденную дочь неизвестных родителей, до которой никому нет дела. Со стороны Тайлер и Эви походили на влюбленную парочку, на джентльмена и леди, которым на роду написано быть вместе.
Модное платье Эви смотрелось нелепо на фоне убогого кафе, куда отвел ее Тайлер. Свет поступал в зал через одно-единственное, засиженное мухами окно. Обстановку дополнял красовавшийся на стойке стеклянный кувшин с теплым пивом. Они сели на деревянные жесткие стулья перед столом без скатерти, а обслужить их подошел какой-то босоногий парнишка в замызганном переднике. Еда, правда, оказалась горячей и обильной.
Через некоторое время, когда они уже почти утолили голод, пришло время для разговора.
— Вы обещали дать мне объяснения, — напомнила Эви Тайлеру, когда тот вновь налил себе пива.
Отхлебнув, он обратил на сидевшую перед ним молодую женщину изучающий взгляд. На вид ей было не больше двадцати. В ее возрасте он был уже взрослым мужчиной. Война заставляет людей мужать раньше срока. Но что же из этого милого ребенка так скоро сделало женщину? Он, конечно, сознавал, что сам приложил к этому руку, но… Что он, в сущности, сделал? Лишь сорвал с нее последний покров девственности. Но и без того Эви Пейтон уже не была невинным ребенком.
— У меня скверный характер, — буркнул он.
— Это я заметила.
Тайлер отставил стакан и нахмурился.
— Что вы от меня хотите? Бен мой единственный и лучший друг. Мы вместе росли. Он научил меня забрасывать удочку и ездить верхом. Предполагалось, что Бен станет моим рабом, но он был ближе мне, чем родные старшие братья: из-за большой разницы в возрасте мы с трудом находили с ними общий язык, и у них были свои заботы.
— И вы, значит, всегда так обращаетесь со своими лучшими друзьями? Орете на них, беснуетесь?
Тайлер нервно заерзал на стуле:
— Его никто не просил подставлять себя под пули. Если хотите знать, он вообще не хотел ехать в Техас, а мечтал вернуться к семье.
Хлопнула входная дверь, но они не обращали на вошедших внимания до тех пор, пока один из них, запнувшись о неровную половицу, не поставил свободный стул между ними. Это был Дэниел. А опустился на стул Бен.
— Мы все ждали, когда вы вернетесь, и под конец порядком встревожились. Уже думали, что кого-то из вас придется, чего доброго, вынимать из петли. Прошу прощения, если помешали. — С этими словами Бен пододвинул к себе кувшин и стакан Тайлера, а Дэниел тем временем пододвинул для себя еще один свободный стул.
Юноша бросил на Эви встревоженный взгляд, но та спокойно вытирала пальцы о носовой платок, поскольку в заведении не было салфеток.
— Совсем нет, мистер Бенджамен. — Эви бросила на Тайлера холодный взгляд. — Нас так и не представили друг другу, так что извините, что я вас так называю.
— Вообще-то он Бенджамен Уилкерсон Третий, — буркнул Тайлер. — Последнее пишется словом, а не римскими цифрами. Он не император, а всего лишь чернокожий выскочка.
Бен ухмыльнулся и сложил руки на груди.
— Видит Бог, моя мама прочила мне более достойное место в жизни.
Тайлер крикнул, чтобы им принесли еще кувшин и два стакана. Кроме них, в кафе не было посетителей, но на зов никто не откликнулся. Тогда, криво усмехнувшись Бену, Тайлер пожал плечами и поднялся:
— Прошу прощения, леди и джентльмены, но я вынужден сейчас воздать должное одной моей вредной привычке. Продолжайте пока без меня.
Бен лишь шумно вздохнул и смиренно повесил голову. Понимая, что он ушел вовсе не для того, чтобы выкурить черуту, Эви смотрела ему вслед с некоторым беспокойством. Походка у Тайлера была нехорошая, хищная, по-кошачьи двигались лопатки на спине. За время их знакомства Эви уже кое-что успела узнать про Тайлера Монтейна. В частности то, что его внешняя неторопливость и даже леность обманчивы.
Вот он скрылся за дверью кухни, и спустя несколько секунд до них донеслись обрывки истерического вопля. Что-то насчет «вонючих черномазых» и того, что «им не место в моем заведении». После этого поднялся шум, раздались звон разбитого стекла и звук глухого удара.
Спустя пару минут из кухни появился сначала Тайлер, отряхивавший пыль со своего сюртука, а вслед за ним тот мальчишка, который обслуживал их столик ранее, с подносом, на котором стояли кувшин с пивом и стаканы. На лице его было написано скорее потрясение, чем обида. В глазах мелькнуло любопытство, обращенное на гостей заведения. Молча обслужив их, он убежал обратно.
Тайлер тем временем вновь занял свое место за столом и налил стакан пива.
— Бенджамен был третьим сыном у своей матери. Первые двое, которых тоже называли этим именем, умерли в младенчестве, но мать Бена… О, это была настойчивая женщина! Как и некоторые другие, которых я знаю.
Эви вспыхнула, а Тайлер блаженно улыбнулся. Он наконец-то достал ее. Не там, где ему хотелось бы, но все же. Приятно было сознавать, что теперь у него есть против нее козырь, который в случае чего пригодится.
Девушка быстро взяла себя в руки. Глотнув воды, она ответила на его самодовольную ухмылку своей безмятежной
